– Кузька, Кузька, что с тобой? – бежала за ней Димкина сестренка. Кузька плюхнулась в воду и поплыла, загребая лапками. Димка схватил Кузьку на руки и приговаривал ей в ее смешно висящие ушки:
– Ну, ты чего? Ты что, решила, что я тону?
А у Кузьки бешено колотилось сердце, и больше всего в жизни ей хотелось, чтобы Димка больше никогда не залезал в эту воду. И когда Димка собирался в этот день домой, она прыгала и скулила вокруг него и не хотела отпускать. Но спустя несколько дней она все так же прыгала за Димкой по берегу озера и отряхивалась от воды, которой он ее обливал.
Так пролетели счастливейшие два года Кузькиной жизни.
В один осенний день Димка к Кузьке не пришел. К Кузьке пришел мужчина со знакомым запахом – от него пахло и Димкой в том числе, потрепал Кузьку за голову и сказал:
– Ну что, Кузька. Не разрешила матушка тебя взять с собой, нет там дачи, только квартира. А дачу мы продаем. Димку мы уже отправили в другой город, ему там в школу устраиваться надо. Да и не ушел бы он отсюда без тебя. Ну ничего, мы нашли тебе новых хозяев, будешь им дом охранять.
Мужчина надел на Кузьку ошейник с поводком, и Кузька, ведомая знакомым Димкиным запахом, послушно пошла за ним.
Кузьку привели в совсем не знакомое место и пристегнули цепью к совсем незнакомой конуре. Кузька каждый день ждала, что вот сейчас откроется калитка и вбежит Димка, схватит ее на руки и закричит: «Кузька, как дела? ждала меня? я тебе привез что-то вкусненького!» Но Димки все не было и не было, и она поняла – он больше никогда не придет. Кузька тосковала, и из ее глаз текли настоящие слезы…
А за много-много километров от нее, в другом городе, где у его родителей не было дачи, а была другая квартира, тосковал тринадцатилетний мальчик. Он плакал в подушку по ночам, вечером, ложась спать, он закрывал глаза и видел ее – маленькую собачку с вытянутой мордочкой, короткими лапками и со смешно висящими ушами, которые иногда могли встать торчком – особенно когда она удивлялась. Он закрывал глаза и видел своего лучшего друга – того, ради которого он был готов вставать в зимние каникулы в шесть утра и идти по тридцатиградусному морозу целых три километра от города по сугробам и снегу, чтобы прийти и накормить его чем-то вкусненьким.
И сейчас, когда Димке уже больше сорока лет, ему иногда снится Кузька и то, как она радуется ему и лижет его лицо своим шершавым языком…
