«Кабачок ньюфаундлендцев» | страница 9
— А моя мать?
— Она не приехала. Но тоже не верит, что ты виновен.
Девушка не могла свободно выразить свое волнение — мешала суровость обстановки. Они смотрели друг на друга и не знали, что сказать.
Мари Леоннек указала на Мегрэ:
— Это друг Жориссана. Он комиссар уголовной полиции и согласился нам помочь.
Ле Кленш хотел подать Мегрэ руку, заколебался, так и не решился.
— Спасибо. Я…
Девушка уже готова была заплакать: она рассчитывала на патетическое свидание, которое убедило бы Мегрэ в непричастности Ле Кленша к убийству. Она смотрела на жениха с досадой, даже с нетерпением.
— Ты должен рассказать ему все, что может помочь твоей защите.
А Пьер Ле Кленш вздыхал, неловкий и унылый.
— Мне нужно задать вам всего несколько вопросов, — вмешался комиссар. — Экипаж единодушно утверждает, что в продолжение всего рейса ваши отношения с капитаном были более чем холодные. Однако, когда вы уходили в море, вы ничего не имели друг против друга. Чем же вызвана такая перемена?
Радист открыл было рот, но, уставившись в пол, не решился ничего сказать.
— Недоразумение по службе? Два первых дня вы ели вместе с помощником капитана и главным механиком. Но потом предпочли перейти за стол команды.
— Да. Так и было.
— Почему?
Мари Леоннек, потеряв терпение, вмешалась:
— Да говори же, Пьер! Речь идет о твоем спасении. Ты должен сказать правду.
— Я не знаю.
У него сдали нервы. Он был безволен, потерял всякую надежду.
— Были у вас размолвки с капитаном Фаллю?
— Нет.
— Однако вы прожили с ним около трех месяцев на одном судне, не обмолвившись ни словом. Все это заметили. Ходят слухи, что в иные минуты Фаллю производил впечатление безумного.
— Не знаю.
Мари Леоннек сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
— Когда «Океан» вернулся в порт, вы вместе со всеми сошли на берег. В своей комнате в гостинице вы сожгли бумаги.
— Да. Это не имеет значения.
— У вас была привычка вести дневник, где вы записывали все, что видели. Не сожгли ли вы тот, что вели во время этого рейса?
Ле Кленш по-прежнему стоял опустив голову, как ученик, который не выучил урока и упрямо глядит в пол.
— Да.
— Почему?
— Сам теперь не знаю.
— И не знаете, почему возвратились на борт? Правда, не сразу. Вас видели, когда вы прятались за вагонеткой, стоявшей в пятидесяти метрах от «Океана».
Девушка посмотрела на комиссара, потом на жениха, потом снова на комиссара. Она уже растерялась.
— Да…
— Капитан прошел по доскам и ступил на набережную. В этот момент на него и напали.