Мама, как я и ожидала, хлопотала на кухне, у нашей старенькой электроплитки.
— Он настоящий красавец, этот твой богач, — заявила она.
— Ты, никак, сменила тон. Помнишь, ты сама советовала мне не увлекаться?
— Я просто хотела, чтобы ты была осторожна. Вот и все. А он оказался таким обаятельным и так мило держался, когда я показывала ему вольеры.
— Мам, ты была права, и не ловись на его обаяние — он редкостный поганец.
— Да? — Мама встревожилась. — И что теперь, между вами все кончено?
— Между нами ничего и не начиналось.
— Вы поссорились? Да? Он приехал выяснить отношения?
— Вроде того. — Я пожала плечами, стремясь сменить тему. И вдруг у мамы вырвался сдавленный вопль:
— Я все поняла! Это он тебя ударил! Вот откуда у тебя синяки! Вовсе ты не упала!
Я попыталась ее успокоить:
— Ничего подобного.
Мама присела у стола.
— Тогда что же произошло?
— Зачем тебе это знать? — вздохнула я.
— Дейзи, я твоя мать, — строго напомнила мама. — Выкладывай.
Я глубоко вдохнула.
— Ну, я забеременела.
— Как это ты умудрилась?
— А как ты думаешь? Трой знать ничего не желал, и мне пришлось сделать аборт.
Мама прижала ладонь ко рту, словно пытаясь не вскрикнуть.
— Ну вот, а теперь он прикатил подлизываться, откупаться дорогими подарками.
Я брезгливо передернулась.
Мама встала и оперлась на край кухонной раковины.
— Ох, кажется, меня сейчас стошнит. — Похоже, она не шутила. — И такого негодяя я угостила лучшим паштетом! Нашла на кого расходовать! — Она тяжело дышала. — Господи, я этого больше всего боялась. Не могу поверить, что с тобой случилось такое! Не может быть! — Мама почти плакала.
Я обняла ее и погладила по спине.
— Именно поэтому я тебе ничего и не говорила, мам. Не хотела тебя огорчать. Послушай, это моя трагедия, не твоя.
Мама попыталась взять себя в руки. Она посмотрела мне в лицо.
— Ни за что не рассказывай папе. Он будет так разочарован, так потрясен!
— Вообще-то он уже знает, — неловко сказала я. — Мы недавно обедали в тайском ресторане, и я проговорилась. Но он воспринял новости удивительно спокойно.
Вдруг до нас донесся шум спущенной в туалете воды. Ага, значит, мне все-таки удалось вывести Троя из себя! Потом хлопнула входная дверь, и снаружи взревел мотор его автомобиля. Я не успела сообразить, что происходит, как мама сорвалась с места и кинулась на улицу. Я поспешила за ней. Трой осторожно разворачивал свой автомобиль на нашей узкой подъездной дорожке. Автомобиль был шикарный — такой черный-черный, блестящий-блестящий, обтекаемый-обтекаемый и уж настолько мужской, будто вместо бензина ездил на тестостероне. Мама выбежала на заднее крыльцо и схватила булыжник, которым почтальон прижимал газеты, чтобы их не унесло с крыльца ветром. Разбежалась и со всей силы запустила им в автомобиль Троя. Я завопила — сама не знаю, от ужаса или от восторга. К счастью, стрелок мама плохой, поэтому в стекло не попала, но булыжник все равно угодил в автомобиль и оставил роскошную вмятину на безупречном лоснящемся капоте. Трой, вытаращив глаза от ужаса, быстренько наддал газу и помчался прочь от обиталища маньяков.
