Почти закончив редактирование русского текста, я вновь отложил его в сторону. Проблемы сегодняшней жиз-ни -- приезд и абсорбция сотен тысяч евреев из СССР -- потребовали от меня прервать занятия литературой.
Тем временем КГБ начал стремительно возвращаться на политическую арену. События в СССР последнего вре-мени показали, что борьба вовсе не окончена, что, скорее всего, она впереди. И я вспомнил о первоначальной цели книги: поделиться опытом с теми, кто еще может ока-заться лицом к лицу с Комитетом государственной без-опасности. Вспомнил и быстро, в несколько дней, закон-чил работу, которую затягивал годами.
Советская империя разваливается, и сама жизнь дает ответ на вопрос, который я так часто задавал себе в тюрьме: для чего КГБ затрачивает столько сил и средств на подавление каждого инакомыслящего? Ведь власти вели себя так, словно даже один, изолированный от всего мира, но несломленный диссидент представляет смертельную опасность для всей системы. Действительность оправда-ла их опасения. Именно там, в ГУЛАГе, среди нераскаяв-шихся "узников совести", сохранился и выжил "вирус" сво-бодолюбия. Сегодня он вырвался на волю, и мне хочется верить, что у КГБ не найдется против него "вакцины".
Натан Щаранский.
Иерусалим, февраль 1991 г.
Измена Родине, то есть деяние, умышленно совершенное гражданином СССР в ущерб государственной независимо-сти, территориальной неприкосновенности или военной мо-щи СССР: переход на сторону врага, шпионаж, выдача госу-дарственной или военной тайны иностранному государству, бегство за границу ил отказ возвратиться из-за границы в СССР, оказание иностранному государству помощи в прове-дении враждебной деятельности против СССР, а равно заго-вор с целью захвата власти -- наказывается лишением свобо-ды на срок от десяти до пятнадцати лет с конфискацией иму-щества и со ссылкой на срок от двух до пяти лет или без ссылки или смертной казнью с конфискацией имущества.
Уголовный кодекс РСФСР, статья 64-а.
...Если, даже пойду долиною тьмы, то не убоюсь зла; потому что Ты со мною.
Псалом 23
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1. АРЕСТ
Значит, они все-таки решились!" -- стучало у меня в висках на протяжении всего пути от дома до ворот ГУЛАГа. Стиснутый с обеих сторон на заднем сидении светло-серой "Волги", я смотрел в окно на уносящиеся назад, в прошлое, московские улицы, наблюдал за свои-ми конвоирами и пытался представить, что меня ожидает, -- а дятел, поселившийся в моем мозгу, все выстукивал и выстукивал эту короткую фразу: "Значит, они все-таки решились!"
