– Мы задержали пока только Сачетти. Он не возражает.
– Ты меня слышал? Что с ней?
– Она на свободе.
– Она что?
– Мы выпустили ее под залог. В таких случаях это возможно. Так что…
– Она про меня знает?
– Нет. Я же обещал ничего не говорить.
Он встал, взглянул на часы и вышел на цыпочках в коридор. Я закрыл глаза. Потом вдруг почувствовал – рядом кто-то стоит. Открыл глаза.
Лола.
– Уолтер.
– Здравствуй, Лола.
– Мне ужасно жаль.
– Со мной все в порядке.
– Я не знала, что Нино о нас знает. Наверное, догадался. Он не злой. Но он очень вспыльчивый.
– Ты его любишь?
– Да.
– Я просто хотел точно знать.
– Как это ужасно, все, что случилось с тобой.
– Ничего страшного. Полный порядок.
– Я хотела тебя просить об одной вещи. Но не знаю, имею ли право.
– О чем?
– Ну чтобы ты не возбуждал против него дела. Не подавал в суд. Зачем тебе это?
– Не буду.
– Иногда я почти любила тебя, Уолтер.
Она сидела и смотрела на меня, а потом вдруг наклонилась, совсем близко.
Я быстро отвернул голову. Лицо ее приняло обиженное выражение. Она сидела еще долго. Я не смотрел на нее. В душе моей наконец воцарились мир и покой. Я знал – она никогда не будет моей. И быть не может. Я никогда не посмел бы поцеловать девушку, отца которой убил.
Она уже стояла у двери, и тут я попрощался и пожелал ей счастья. Она вышла, и сразу вернулся Кейес.
– Я согласен, Кейес. Насчет признания.
– Что ж, разумное решение.
– Согласен на все. И спасибо.
– Не надо. Не стоит меня благодарить.
– Но я действительно благодарен тебе.
– Нет причин. – Глаза его приняли странное выражение. – Не думаю, что тебя схватят, Хафф. Но знаешь, может, в конечном счете я предоставлю тебе наилучший выход. Может, так для тебя будет лучше.
Итак, все, что вы только что прочитали, и есть мое признание. Я писал его целых пять дней и наконец в четверг днем закончил. То есть вчера. Я послал его по почте заказным, а около пяти явился Кейес и забрал у меня квитанцию. Я рассчитался с ним сполна, даже больше, чем сполна, и в глубине души радовался этому. Я надеялся, что когда-нибудь она прочтет все и не будет думать обо мне слишком дурно, когда узнает, как и почему так получилось. Около семи я оделся. Я был еще довольно слаб, но ходить мог. Перекусив, послал за такси и отправился в порт. Войдя в каюту, тут же лег на койку и провалялся почти до середины следующего дня.
Когда стало совсем невмоготу торчать в каюте в одиночестве, вышел на палубу. Нашел свободный шезлонг и долго сидел в нем, разглядывая проплывающие мимо берега Мексики. Но все время меня преследовало странное ощущение, что я на самом деле никуда не плыву. Я вспомнил Кейеса и выражение его глаз в тот день, странные его слова и гадал, что же он имел в виду. И вдруг я понял. Я услышал рядом сдавленный удивленный возглас. И еще не обернувшись, уже догадался, кто это. Потом посмотрел. В соседнем шезлонге сидела Филлис.
