– Не стоит больше об этом.
В ту ночь я снова долго лежал без сна и пялился во тьму. Итак, я убил человека ради денег и женщины. Деньги мне не достались, женщина тоже.
Женщина оказалась убийцей. Не только законченной убийцей. Она подло обманула меня. Использовала меня как орудие, чтобы заполучить другого мужчину, и имеет против меня достаточно улик, чтобы вздернуть на первом попавшемся суку так высоко, где и птицы не летают. И если он посвящен во все, они вздернут меня вдвоем.
Я даже рассмеялся в темноте хриплым, истерическим смешком. А затем подумал о Лоле, о том, какая она милая и нежная и как ужасно я с ней поступил. Начал подсчитывать разницу в возрасте. Ей девятнадцать, мне тридцать четыре. Разница в пятнадцать лет. Потом подумал: если ей уже около двадцати, то разница всего четырнадцать лет. Внезапно я сел и включил свет. Я понял, что все это означает.
Я в нее влюбился.
В довершение ко всему Филлис предъявила иск компании. Кейес отверг его на том основании, что несчастный случай не доказан. Тогда она подала в суд через адвоката, который вел обычно дела мужа.
Она звонила мне раз пять, всегда из аптеки, и я давал ей советы. Меня начинало мутить уже при звуке ее голоса, но рисковать было нельзя. Я посоветовал ей приготовиться к тому, что они попытаются доказать не только самоубийство.
Я не стал особенно распространяться на эту тему, пересказывать ей, что они там думают и делают, но вскользь дал понять: вопрос об убийстве наверняка будет затронут, и ей надо быть готовой к нему, когда она предстанет перед судом.
Я специально не хотел слишком взвинчивать ее. А она словно забыла, чьих это рук дело, и искренне возмущалась тем, что компания затеяла какую-то грязную игру и не желает выплачивать причитающиеся ей по праву деньги сейчас же, немедленно.
Это меня как нельзя более устраивало. Правда, такое поведение весьма своеобразно характеризует природу человека, в особенности женщины, но мне нужно было, чтобы она предстала перед судом именно в таком состоянии – искренне убежденная в своей правоте. И если она не сорвется и будет твердо стоять на своем, что бы там ни раскопал Кейес, она выиграет. Не может не выиграть, в этом я не сомневался.
* * *
Прошло около месяца, слушание дела было назначено на начало сентября. Все это время, раза по три-четыре на неделе, я встречался с Лолой. Я звонил ей домой, и мы ехали обедать, а потом просто катались. У нее была своя маленькая машина, но мы обычно ехали в моей. Я совершенно потерял голову. Возможно, свою роль сыграло и то, что я все время думал, как чудовищно поступил с ней и как ужасно будет, если она узнает. Но, наверное, дело не только в этом. Ее обаяние и прелесть, то, что нам было так легко и хорошо вместе, тоже сыграли свою роль. Я чувствовал, что счастлив с ней. И она тоже. Уверен. Я в таких вещах понимаю. И вот случилось это.
