На крючок - белоснежною маску греха. Под кровать - каблучки и рубины. Над руинами площади - крик петуха И разорванный плащ Коломбины.
* * *
Андрею.
Вот тебе мои сто сорок свечек И моя дорога из пескаНе сдавайся, братец мой кузнечик, Жестяному посвисту листка!
Хочешь ли хорошего летанья? Так летают, пальчик уколовКто же унимает жар скитанья Дымом кем - то выдуманных слов?
Если бы прорваться не хотела, Как артезианская вода, Изнутри стрекочущего тела Обоюдоострая слюда,
Можно быть хитиновым калифом Царствовать над маревом - в глуши, Мифами объятой, словно тифомТолько для очнувшийся души.
Панцирь - ненадежная облатка. Полдень щелкнет как змеиный зуб, Промелькнет оранжевая складка Чьих-то улыбающихся губ
И в тумане, на краю востока, Встанет тень незримой Каабы, Что влечет любовно и жестоко Всякого, взыскавшего судьбы.
* * *
Лотос - лотос- лагуна - берлогаПепел - водоросль- плачу? жива? Надо мной никого, кроме Бога. Подо мною - вода и трава.
Что вы стелетесь, умные змеи? Кто тянулся - давно переросБоже мой! я ответить не смею На еще не возникший вопрос!..
Ты спроси меня! - или на это Недостаточно родственных прав? Или Богу довольно ответа Предлежащих потоков и трав?!.
P. S.
Когда бы мы не умерли тогда, Не стали только словом, только знаком, Полуразмытым контуром следа, Клочком святыни, брошенной собакам, То, кто б из нас узнал себя - в другом, В сосуде без орнамента и глянца И в площадной латыни итальянца, Край света обошедшего кругом?..
