Она медленно подошла к двери и села на пол, прижавшись спиной к дереву.
Она слушала, как по другую сторону плачет мальчик.
– Это должен был быть ты, – шептала она, вспоминая сестру, падающую с крыши сразу после того, ка она спасла его. – Это должен был быть ты.
Девочка ненавидела его.
Она не перестанет его ненавидеть за то, что он у нее отнял.
И все же она не могла заставить себя покинуть его.
«Они собираются отомстить королю, убив его сына», – сказал отец.
«Возможно, не стоит им мешать».
Весь вечер девочка просидела у двери, словно страж, слушая его всхлипывания. Отец нашел ее за полночь – она крепко спала, скорчившись на полу.
Он осторожно открыл дверь кладовки. Мальчик сидел на полу, обняв колени руками. Он поднял вспухшие от слез глаза на мужчину.
Отец девочки прижал указательный палец к губам и кивком показал ему на выход.
Молча, под покровом темноты, он отвел мальчика в конюшню.
Отец оседлал лошадь и усадил его перед собой. Полная луна взошла над Поющим Домом, освещая их путь через бесплодные поля, пораженные напастью.
Ибо сын не должен страдать из-за преступлений, совершенных отцом.
Когда Роя проснулась на следующее утро, Лирабель не было рядом, лишь с подушки смотрел на нее серебристыми глазами сокол. Она повернулась на бок, подложила руку под щеку и молча стала смотреть в ответ.
Эсси. Она послала имя сестры в ее сознание, как привыкла делать всегда. Но мысль канула в пустоту, а гул был слабее, чем раньше.
Освобождение наступит всего через пять дней, и если раньше сестра сопротивлялась зову смерти, в этот раз у нее может не получится. Восемь лет душа Эсси скиталась в мире людей. Восемь лет – это слишком долго.
Роя смотрела на сестру.
Нож Небесной Ткачихи был их последним шансом. Сегодня вечером она должна отыскать его в доме врага – там, где ни разу не была.
– Эсси, – позвала она вслух.
Белый сокол поднял голову. Взгляд птицы пронзил Рою.
«Что, если я не смогу это сделать?»
При одной мысли об этом ее глаза наполнились слезами.
«Что, если у меня ничего не выйдет?»
Внезапно ее лба коснулись мягкие перья, задели кончик носа. В груди, возле самого сердца, разлилось знакомое тепло. Роя вытерла слезы. Эсси прижалась к ней и замерла, прислушиваясь к биению сердца. Роя накрыла ладонью ее крылья.
– У меня все получится, – прошептала она, уткнувшись в перья. – Обещаю.
Когда Роя распахнула дверь и шагнула в коридор, первое, что она увидела, было ухмыляющееся лицо Сафиры.
– Наконец-то, – сказала она. – Я уже начала думать, что ты проспишь весь день.
