Воспоминания накатили на него, едва он перешагнул порог. Млес невольно вспомнил, как он раньше ждал этого момента, как он стремился к нему — возращение домой. Любимая жена и дочь…
Одна из них теперь мертва. Вторая — слишком далеко отсюда. Млес тихо закрыл тяжелую дверь, привалившись спиной к резному дереву. Он обвел взглядом большой холл и широкие ступени лестницы, ведущей на второй этаж, дорогие картины на стенах и высокие узкие вазы по углам. Вновь это щемящее, щекочущее чувство усталости и апатии, такое знакомое… Он закрыл глаза, и образы из прошлого вновь наполняли его сознание, заставляя ощущать проклятый невидимый обруч, стискивающий грудь.
«Когда я открою глаза, Кимм будет стоять наверху этой лестницы, как и всегда».
Млес считал себя счастливчиком: ему много раз везло в этой жизни, он редко попадал впросак и серьезные неприятности. Он стойко перенес преждевременную смерть матери после долгой болезни пятнадцать лет назад, и со смирением принял известия о гибели отца на юго-западном фронте во время Четвертой войны с Союзом родов иругами. Прошло два года, проведенных в одиночестве и тоске, волнении и беспокойстве. Новая Империя Алтес и ее союзники в ту пору уверенно побеждала в тяжелой войне. Она закончилась летом, и именно тогда Млес встретил Кимм — и жизнь вновь стала спокойной, вновь наполнилась смыслом. Это время, проведенное в браке с этой немногословной умной красавицей из такого же, как и Млес, некогда богатого рода, было самым счастливым в его жизни. В этот период Млес, хотя часто и бывал в разъездах, в свободное время охотно уделял время творчеству.
Этой зимой болезнь всего за три недели выпила из Кимм все силы. Она так ждала этого года, так ждала празднования встречи Серебряного потока, который должен был начаться к завершению лета. Ей так и не удалось дождаться Великого звездопада, который случался раз в двадцать лет.
Млес навсегда запомнил ее последние слова. «Я вновь хочу увидеть поток», сказала Кимм четыре месяца назад, лежа с закрытыми глазами. Ее бледное лицо покрывала испарина, веки слабо подрагивали. Спустя полчаса она перестала дышать.
Все, что теперь осталось у Млеса — это маленькое поместье на окраине Рихарна, трое слуг, приличная сумма денег, и — самое главное — шестилетняя дочь Пэйлем. Иногда Млес малодушно думал о том, что это не так уж и плохо, что его дочь сейчас далеко, в городе магов Мэрфилле. Она до сих пор ничего не знает, не видит слез отца, как он постепенно превращается в пьяницу, и он не видит ее и не терзается этим — Пэйлем была вылитой копией Кимм. В это же время Млес испытывал панический страх и за судьбу своей дочери. Ей всего шесть лет, и она так далеко от него. Если он потеряет и ее, что тогда он будет делать?
