Это были головокружительные дни, признался Као-юн сам себе. Дни, когда он чувствовал, что они с Шань-вэй и их экипажами действительно ковали будущее, хотя эта уверенность была омрачена постоянным страхом того, что может объявиться разведывательный корабль Гбаба, пока они висят на орбите вокруг планеты. Они знали, что шансы в подавляющем большинстве в их пользу, но они были слишком мучительно осведомлены о ставках, ради которых они играли, чтобы хоть как-то утешиться из-за разногласий, несмотря на все меры предосторожности, которые были предусмотрены Планированием Миссии. Но у них всё ещё было то чувство цели, борьбы за выживание из челюстей разрушения, и он вспомнил их огромное чувство торжества в тот день, когда они поняли, что они наконец-то прошли критическую точку и послали «Гамилькару» известие, что Сэйфхолд готов к своим новым жителям.
И именно в этот момент они обнаружили, что Бе́дард «модифицировала» психологические шаблоны спящих колонистов. Без сомнения, она думала, что это было огромное улучшение, когда Лангхорн сначала предложил это, но Као-юн и Шань-вэй были потрясены.
Спящие колонисты вызвались иметь имплантированные ложные воспоминания о ложной жизни. Но они не вызывались быть запрограммированными верить в то, что командный состав Операции «Ковчег» были богами.
Конечно, это было не единственное изменение, внесённое Лангхорном. Он и Бе́дард сделали всё возможное, чтобы исключить возможность повторного появления передовых технологий на Сэйфхолде. Они сознательно отказались от метрической системы, которая, как подозревал Као-юн, представляла собой личное предубеждение со стороны Лангхорна. Но они также уничтожили любую память об арабских цифрах или алгебре, расcчитывая выхолостить любое развитие передовой математики, точно так же, как они исключили какие-либо ссылки на научный метод и восстановили теорию вселенной Птолемея. Они систематически разрушили инструменты научного исследования, а затем придумали свою религию, как средство обеспечения того, чтобы они никогда больше не появились вновь, и ничто не могло быть лучше рассчитано, чтобы оскорбить кого-то со страстной уверенностью Шань-вэй в свободе личности и мысли.
К сожалению, было уже поздно что-либо предпринимать. Шань-вэй и её союзники по Административному Совету пытались, но они быстро обнаружили, что Лангхорн был подготовлен к их сопротивлению. Он организовал свою клику, с разумными переводами и заменами среди командного состава основного флота, пока Шань-вэй и Као-юн были на безопасном расстоянии, и этих изменений было достаточно, чтобы нейтрализовать все усилия Шань-вэй.
