— Брось, еще «психиатрички» нам не хватало. Попоет-попоет и перестанет, — предположил Вован. — Самой же надоест. Она что, колдунья у вас? — обратился он уже ко мне. Я еле заметно кивнула, будучи не в силах произнести ни слова, так я устала. — Понятненько. Итак, вы утверждаете, что однокурсник пытался ударить предполагаемого убийцу? — На слово «предполагаемого» я обиделась и ничего ему не ответила. — А когда ему это не удалось, вы вместе с ним покинули здание. Но вдруг, — продолжил он торжественно, — вспомнили о своей бедной, несчастной подруге, которую лишь вы могли спасти, и вернулись в стан врага, размахивая картонным мечом!
И все четверо заржали.
— Но к вашему величайшему огорчению, — продолжил тот, кому больше всех мешала жить наша экологичка, — маньяк не пожелал с вами драться и, трусливо поджав хвост, бросился наутек. Какой недобросовестный попался маньяк! — Они снова синхронно заржали. — Но вы всерьез настроились его проучить, потому выпрыгнули в окно, схватили здоровенную деревяшку и ринулись в погоню!
Если опустить экспрессию, то в целом все так и было, потому я согласно кивнула и, черкнув в объяснении: «С моих слов записано верно, мною прочитано», там же расписалась. Однако мне никто не собирался верить, они даже провели следственный эксперимент, заставив меня поднять бревно; я, нечего и говорить, на сей раз не смогла, что меня ничуть не удивило: во-первых, сказалась усталость, во-вторых, я действовала тогда, выражаясь юридическим языком, в состоянии аффекта, а некоторые, как гласят факты, еще и не такое вытворяли в вышеуказанном состоянии.
— Послушайте, — нарушила я свое гордое молчание, — я понимаю, насколько дико звучит мой рассказ, но это чистейшая правда, и сколько бы раз вы не переспрашивали, я своих показаний не изменю.
— Хорошо, — посерьезнел мент. — Назовите имя и фамилию того молодого человека, что вынес вас из этой аудитории.
— Я не знаю его фамилию, — растерялась я. — Зовут, по-моему, Олег.
— По-вашему? — вспомнил он о сарказме, как о неотъемлемой части своей личности. — Как же так, гражданочка? Два года вместе отучились.
— Господи, он посещает лекции раз в полгода! — стала я оправдываться. — Я хорошо знаю тех, кто постоянно ходит в институт, а тех, кто не ходит, — увы!
— Ну хорошо, допустим. Почему, как вы думаете, он не хотел позволить убийце полностью расчленить тело жертвы?
Ну и вопросик. Какие мне сны после этого будут сниться? Да и усну ли я вообще?
