Дробовик готов.
Аким видит то, что до сих пор не замечал: ствол его оружия из чёрного стал серым. Капли дождя, падая на ствол тут же бесследно исчезают. Но Каштенков не дал ему полюбоваться:
— Саблин, замри!
Аким сначала, не понял, что произошло. Успел только руку поднять, закрыться.
Брызги, грязь песок. Ему забрызгало левую камеру, ещё брызги, ещё песок на оружие и руки, но это не кислота, нет, просто внутренности сколопендры вперемешку с песком. Он весь в этой дряни. Тяжёлые пулемётные пули разметали несколько сколопендр, которые были совсем рядом.
— Аким, ты не спи там, — орёт Сашка, — мне тут одному скучно будет.
— Не сплю, — говорит Саблин и стреляет два раза, — заклинило ружьё.
— Заклинило? — Голос Каштенкова насмешливый. — Так оружие надо в чистоте блюсти.
Это обидное замечание, Аким стреляет ещё раз и хочет ответить на него что-нибудь резкое, но Саша почти перебривает его, орёт:
— Лента!
Схватив из коробки горсть патронов, Саблин выскакивает из окопа и бежит к нему, на ходу снаряжая своё оружие. В который раз.
Саблин случайно хватается за ствол и обживается, обжигается даже через карбоновую перчатку, он бежит и с удивлением глядит на перчатку, как от карбона тянуться тонкие дымки. Добегает как раз тогда, когда в Каштенков выпустил последнюю пулю и открывает механизм пулемёта.
Пока Саблин распечатывает ленту, пулемётчик хватает двухлитровую бутылку с водой и, отвернув одним, ловким движением крышку, начинает выливать воду внутрь механизма, приговаривая при этом:
— Никогда, Аким, так не делай. Это не по уставу, и механизм загубишь.
От механизма повалил хорошо видимый пар, прямо в этот пар, на «звёздочку», Аким кладёт ленту, и Саша тут же захлопывает механизм, дёргает затвор.
— Хорошо, что дождь, — говорит Каштенков, — как считаешь Аким?
Саблин не отвечает, вскакивает и бежит к себе, на ходу вставляя в пенал патроны.
Пам-м-бам-м-бам-м…
Снова заработал пулемёт.
А вот оружие Саблина опять клинит, опять затвор застрял, но на этот раз он его быстро раскачал, патрон зашёл в ствол.
Он начал стрелять еще, не добежав до окопа.
Первый выстрел, и одни патроном на ходу двух тварей разорвал.
Ещё выстрел и ещё одна.
Ещё выстрел…
И промах.
Теперь, кажется, он начинает уставать. Пятнадцать метров, всего пятнадцать — и промазал.
Ничего, ничего, всякое случается. Главное, что бы затвор не косило, главное, что бы пулемёт бил.
Аким прыгает в окоп, всё дно которого засыпано гильзами, стреляет ещё и ещё. Всё, пусто.
