— Быстрее, — орёт он, как будто Саблин его подчинённый, второй или третий номер расчёта, а не урядник, не командир.
Все ленты и нужные для пулемёта запчасти разложены в полном порядке на брезенте рядом.
— А где Микольчук? — Спрашивает Саблин.
— Не знаю, — коротко бросил пулемётчик.
Аким хватает завёрнутую в крепкий целлофан ленту. Сначала не может разобраться, как снять упаковку.
— А Вешкин?
— Не знаю. — Отвечает Каштенков открывая крышку.
Сашка ждёт, раскрыл забрало, пьёт воду, морда недовольная, смотрит, как корячится Саблин целлофаном — кривится. Наконец целлофан содран, Аким кладёт ленту под отрытую крышку механизма, а сам удивляется: у Каштенкова левый ботинок наполовину засыпан гильзами. Настрелял больше Саблина. Когда он шевелит ногой, гильзу шуршат, рассыпаются из кучи. Саша хлопает по крышке кулаком, закрывает её и, резко дёрнув затвор, закрывает забрало. Всё, пулемётчик уже работает, целится. Его панорама соединена с мощной камерой пулемётного прицела. Он сейчас беззащитен, он ничего не видит ни справа, ни слева, только то, что показывает камера.
Это всё удивительно, куда делись Вешкин с Микольчуком непонятно, но Акиму не до этого, он бегом бежит на своё место, на ходу расстреливая уж пробежавших вперёд сколопендр.
И снова заработал пулемёт.
Пам-бам-бам…
И пока пули выбивают песок в самом начале подъёма, Саша спрашивает:
— Аким, а что там, на камнях, где наши?
Пам-бам-бам…
Саблин сам бы хотел знать, он давно не слышал в наушниках переговоров. Но боялся хоть на секунду остановить свою работу, боялся оглянуться на камни.
Пам-бам-бам…
Пам-бам-бам…
Летят пули мимо него, а он молчит. А Сашке нужно ответить. И он говорит:
— Не знаю я, где наши.
И всё, больше нечего ему сказать. Да Сашке тоже. И Каштенков молчит. Тихо в эфире.
Только пулемёт бьёт и бьёт без остановки. Конечно, никаких лент не напастись, если так стрелять. А как по-другому, если эти твари ползут сплошным ковром.
Пока Саблин добежал до своего окопа, дробовик был пуст.
Он хватает предпоследнюю гранату, срывает чеку, кидает вниз по склону.
Раз, два, три, четыре. Четыре патрона в пенале. Затвор. Один уходит в ствол. Пять. Пять патронов в дробовике, как положено.
Дробовик готов.
Пока зарядился, две крупных твари подползли совсем близко, заливаю его кислотой, как хорошо, что додумался поставить бруствер. Но всё равно брызги летят в него. Попадают.
Он умудрился убить их одним выстрелом. Сам не понял, как именно.
Выстрел-затвор. Выстрел-затвор. Выстрел-затвор. Выстрел-затвор. Выстрел.
