Федор Пронин прошел мимо, неся в груди своей легкий испуг и незнакомое саднящее чувство.
«Надо же, — думал он, — адмирал, командующий, видать, всем флотом, и чуть не булькнул…»
Пронин шел как-то неуверенно, все еще переживая страх за старого адмирала. Он даже дорисовал в воображении всю происходившую картину, увидел, как адмирал все же бултыхнулся с причала, скрылся под водой, а на волне только шапка… Бр-р!.. Мурашки пробежали у Пронина по спине. И в это самое время его словно обдало жаром. Он даже приостановился и обернулся, чтобы посмотреть, не так ли там все происходит, как он представил…
Нет. Группа военных стояла посреди плавпричала, и начальник завода как ни в чем не бывало что-то оживленно говорил адмиралу.
Федор Пронин прошел на док, залез в вырез легкого корпуса подводной лодки и, почти не глядя, машинально работая с захлопкой, думал о случившемся: «А упади адмирал в воду… Конечно, это вовсе не к лицу — командующему флотом с причала падать… Да еще в мазутную воду акватории завода… Но бывает же, падают… Пусть бы и упал… Я, Федор Пронин, тут же сиганул бы за ним спасать… А что?! И спас бы…»
Картина, рисуемая его воображением, была столь неожиданна и ярка, что он даже вспотел и измазанной суриком рукой вытер лоб, оставив на нем широкую светло-красную полосу.
«Везет же некоторым, спасают адмиралов. Да-а… Случай был редкий…»
Во всем существе Пронина жило сейчас внезапно появившееся и не покидающее его теперь занозистое чувство несбывшегося благородного порыва.
Он не особенно много читал, больше любил мастерить что-нибудь. Но все же те случайные книги, которые ему довелось прочитать, удивляли его особенно разными необычайными ситуациями, и он часто думал при этом: «Как же это? У других что-то бывает такое… Какой-нибудь подвиг или случай необычайный. А тут живешь, и ничего особенного, чтобы скребануло по душе…»
И он стал думать, что пишут книги большие выдумщики и что делают это от скуки, ибо у них тоже ничего такого не было… Выдумывают всякое… А теперь в нем все перевернулось как бы…
«Но бывает, стало быть, и такое… Мог ведь адмирал и в воду свалиться. А я бы спас его в самый раз», — думал Пронин, выбивая ось из цапфы и ощущая в груди сладкое чувство замирания.
И в цехе тоже… Приволок захлопку, зажал в тиски. Взял шабер, стал скоблить застарелый, кое-где вспузырившийся сурик и ржавчину. А сам все думал. Чиркнет шабером разок-другой, остановится и задумчиво глянет то в окно, то на разбросанные ошметки соскобленного сурика на верстаке… Даже бригадир заметил:
