— Попробуйте подтянуть крышку еще немного вверх, — задумчиво сказал Кучерганов. — Так, чтобы зазор до метра увеличить. Сможете? — А сам подумал: «Ну разве годится оставлять вас, Владимир Анатольевич, когда крышка реактора в таком вот подвешенном положении? Нет, не годится. Кучерганов такого допустить никак не может…»
— Будем стараться, Василь, — сказал начальник смены АЭС, недоверчиво поглядывая на слесаря.
— И штук восемь шпилек выверните из корпуса. Вот здесь, — добавил Кучерганов, показав рукой, где надо сделать.
— Сделаем, Василь, все, как ты сказал, — ответил начальник смены и двинулся в обход по периметру крышки реактора, то и дело наклоняясь и заглядывая в зазор.
А Кучерганов знал уже, что будет делать. У него даже полегчало от этого на душе. Конечно, он не обольщался мыслью, что без него не обошлись бы в этой ситуации. Более того, он был даже уверен, что рано или поздно что-нибудь остроумное придумают и без него. Но все же… Он придумал первый, и его право сделать эту работу и снять груз долга с души.
Да, работа будет нелегкой и даже опасной. В реакторе высокая радиоактивность. Но разве легко творить доброту на земле? Разве легко делать людям хорошее, когда в ответ они зачастую отплачивают неблагодарностью?
Нет, нелегко… И благодарность его потому должна быть глубокой и полновесной.
Кучерганов поднялся к себе, набросал чертеж. Несколько раз возвращался в надреакторную шахту. Делал повторные замеры, проверяя себя.
Через сутки с удовлетворением увидел, что восемь шпилек вывернуты из фланца корпуса реактора и аккуратно сложены в стороне, а зазор между корпусом реактора и крышкой возрос до метра.
Дальше, видимо, поднимать не решались, и крышка как дамоклов меч зависла на траверсе. Поднимешь выше — можно повредить атомную активную зону или разогнаться на мгновенных нейтронах, опустишь вниз — тоже можно повредить зону. И так и так плохо…
Крышка продолжала висеть, мозоля всем глаза.
А Кучерганов торопился. Да, он хотел, чтобы все было по чести, чтобы душа не болела от мысли, что он ушел, не отблагодарив как следует хорошего человека. Да и ход событий, само дело требовали того же.
Он все вымерял, перепроверял замеры и, наконец, вычертил окончательный эскиз и согласовал его с главным инженером АЭС, которому идея Кучерганова очень понравилась.
Получив «добро», он сделал разметку, вырезал из полуторамиллиметрового нержавеющего листа заготовки и аргонодуговой сваркой сварил аккуратную клинообразную люльку с жестокими крюками-зацепами с одной стороны и выносной плоской консолью-бруствером с другой.
