– Господи! – Он выдавил улыбку. – Головокружительная пробежка.
– Не могу поверить, что мы добрались, – пробормотала я.
Он снова улыбнулся и перевел взгляд на наши сцепленные руки. Я разжала пальцы. Норман убрал руку в карман. Неожиданно я что-то почувствовала. Что-то мокрое и мохнатое, вальяжно трущееся об мою ногу.
– Мяу, – невозмутимо сказал кот Норман, устраивая свой толстый зад на моей ноге. – Мяу.
– Ненавижу тебя! – сообщила я. Кот не дрогнул.
– Тупой кот, – сказал Норман, наклоняясь, чтобы взять его на руки. Он открыл дверь и забросил кота в дом.
Ветер стихал, дождь лил ровно, как из крана, с шумом устремляясь в канавы и наводняя водосток. Кот Норман уже наверняка пробрался к Мире, чтобы его взяли на ручки и простили, как всегда.
– Ну? – нарушил молчание Норман.
– Ну! – откликнулась я.
Норман наклонился ко мне и прищурился.
– Ты изменилась, – объявил он.
Я провела рукой по мокрым волосам, вспоминая вечер с Изабель.
– Да, – сказала я. – Похоже на то.
– Тебе идет, – заметил он. – Правда.
– Спасибо.
Я вспомнила о том, как Норман крепко держал меня за руку во время безумной пробежки под дождем. Хиппи Норман. Он мне совсем не подходил. Но все же…
«Прекрати! – велела я себе. – Каким бы милым он со мной ни был, он слышал, что сказала Каролина Доуз. Конечно, Норман хотел подержать меня за руку. И за все остальное, за что держат девушек вроде меня».
– Мне пора, – резко сказала я.
– Да, – кивнул он и взглянул на картину. – Думаю, ее я заберу позднее, когда дождь прекратится.
– Ладно. Пока, Норман.
– Пока.
Он развернулся и начал спускаться по ступеням.
– Пока! – крикнул он с середины двора.
Я вошла в дом и закрыла за собой дверь. Норман схватил меня за руку машинально, чтобы увести за собой. Я это понимала. И все равно я постояла у окна еще немного, глядя ему вслед, пока он не скрылся из виду, и только после этого поднялась на второй этаж.
Мира находилась в своей комнате вместе с котом Норманом. Я слышала, как она то воркует с ним, то стыдит его. Я закрыла окна в дальней комнате, собрала бумагу и салфетки, потом выключила свет и вышла на улицу, чтобы вытащить музыкальную подвеску из поилки для птиц. Изнутри дом, казалось, ходил ходуном, тяжело дышал, выталкивая из себя спертое дыхание.
В мастерской повсюду были разбросаны открытки. Собирая их, я просматривала каждую, и все они в той или иной форме сообщали: «Сочувствую…»
…вашей потере, ведь так тяжело терять того, кто столько вкладывал…
…потому что он был прекрасным человеком, хорошим отцом и настоящим другом.
