Отражение нынешней беллетристикой вкуса эпохи, в том числе и языкового вкуса, сейчас для нас важно не само по себе, хотя это – интереснейшая исследовательская тема, но как важное свидетельство характера, направленности текущих процессов, как убедительное доказательство объективности самих этих процессов и значительной их глубины, позволяющей видеть в них не только поверхностно-речевую моду, но именно языковые сдвиги, перестановки, перестройки.
На современный язык большое влияние оказало словоупотребление так называемых «андерграунда» и «магнитофонной культуры». Последняя, существуя подобно собственно блатным «дворовым» песням и рассказам преимущественно в устной форме (в исполнении авторов, начиная с популярнейших Б. Окуджавы, А. Галича, В. Высоцкого, позднее – А. Пугачевой, В. Цоя, Б. Гребенщикова и др., М. Жванецкого, и в их магнитофонных записях), несет с собой все многообразие некодифицированной разговорной речи и городского просторечия, однако уже как-то облагороженного, художественно обработанного и от того особенно привлекательного. Кстати, именно строки из этих произведений оказались важнейшим источником фразообразования в субстандартных сферах общения, а сейчас эти фразы врываются в литературный обиход.
Социальные причины тут требуют исследования, но очевидно, что сначала интимность, человечность, а потом политические мотивы играли свою роль, как и сначала запретность, а затем антиафганские настроения. Интересно и смыкание этого творчества с жаргоном наркоманов. В России, можно сказать, был как-то повторен опыт американской молодежи, увлеченной сначала рок-н-роллом и «травкой», а затем борьбой против вьетнамской войны. Все эти переходы и настроения прекрасно отражены в фильмах (скажем, от Hair до Forrest Gump), которые дают и богатейший материал о языковом вкусе в США – нашем сегодняшнем образце.
Магнитофонная культура укрепляет или даже создает в языке зоны свободного варьирования форм на месте зон их жесткой заданности. Исследователи вопроса справедливо отмечают: «Сейчас, когда стихи поэта опубликованы в печати, мы особенно остро ощущаем ограниченность возможностей письменной речи» (см.: М. В. Китайгородская, Н. Н. Розанова. Творчество Владимира Высоцкого в зеркале устной речи. ВЯ, 1993, 1, с. 101).
Торжествующий языковой вкус, несомненно, связан (отражен и воспитуем!) с «постмодернизмом», для которого, по словам Ст. Рассадина в статье «Голос из арьергарда», в целом характерны «издерганность и усталость», «попытки самообновиться», разложить традиционные структуры, вообще уйти от «старой» культуры и от «старого» языка. Постмодернистским течениям свойственны толерантность, нарочитая эклектика, сочетание нестыкуемых структур, обращение к низким жанрам с высокими целями, «художество без цели». Это идет, прежде всего, от «ущербной словесности неумех, изначально непрофессиональной или необратимо депрофессионализировавшейся», в которой «старосоветская лексика въедлива», в которой «слово “гимназия” превратилось в ругательство (черт-те чему учили, а зачем нашему человеку латынь?)» и которую описывают стихи Ольги Бешенковской:
