Старина Европа дышит тяжко, несмотря на лоск и глянец, лавочное изобилие и демократические прибамбасы. Рэмбо, Мадонна, «Плейбой», шарм раскрепощенного, прущего напролом невежды – словом, задавил крутой, белозубый, напористый, меру не знающий АМЕРИКАНЕЦ. А почему бы европейцам, «терминаторами» запуганным, не начать думать по-русски?… – возник шальной вопрос у группы това… пардон, господ известных. И вот при Международном университете (коего президент – Я., опальный экс-министр образования) открывается на днях спеццентр по заброске в снедаемую американофобией Европу-мать российских эмиссаров. Изменять психокультурологическую ориентацию начнут с внедрения нашенской психологии в Школах русского языка, поэзии и литературы, раскиданных от Северной Италии до Южной Швеции. Договора уже подписаны. Помогать в Школах «им» «нас» постигать будет известный языковой спец К… Спеццентр (официально: Европейский центр русской культуры) посеет от польских границ до берегов Ла-Манша свои филиалы. И станет «насаживать» русский дух на всю катушку. Но не пошло и жлобски: под голых девок и варьете, пляшущих рашен-казашен, а неизвестным англичанам Пушкиным, непознанным французами Гоголем, мистическими и непостижимыми в русском полете и размахе мысли Соловьевым и Бердяевым. И русифицированная Европа сдастся великой России без боя, душою (МК, 16.9.92).
Нет сомнения, что некоторым молодым людям этот текст понравится, более того – такие тексты формируют их вкус и стилистическое чутье, нанося, увы, явный вред тому русскому языку, который создали и прославили русские классики. Можно лишь надеяться, что не вся молодежь заражена вирусом дурной моды, и здравый смысл подскажет, что пользоваться стилем приведенной заметки столь же неприлично, как и ходить по улицам в колготках без юбки. Ведь не пристало выступать под личиной «раскрепощенного, прущего напролом невежды», ибо нет в этом истинного шарма, но лишь дешевое фрондерство, которым не удивить ни Европу-мать, ни собственную многострадальную Россию.
Проблема психологической установки и вкуса, конформизма и подверженности моде иллюстрируется поистине бесконечными примерами несостоятельного, с точки зрения русских стилистических законов, выбора и композиции языковых средств выражения. Но и удачным, не лишенным таланта и блеска текстам свойственны сейчас те же дерзость и эпатаж, не считающиеся ни с традициями, ни с приличиями. В умной, но богемно-размашистой статье «Похвала маргиналу, или Искусство как тусовка. Некрореалистические прикиды в толпе библиотечного народа» о выставках модных сегодня художников читаем:
