(воли, вседозволенности). Такое понимание свободы, отразившееся в семантико-грамматических характеристиках самого этого слова (см. 7.2), иллюстрируют выписки из статьи критика А. Вартанова «Свобода, блин!..», резко возражающего против слома «всех преград благопристойности в изображении», как и против права «произносить в эфире все, что вздумается, будто в казарме мотодивизии или же в курилке стройбата»:
«К немногим достоинствам советского телевидения традиционно относилась благопристойность. Свирепая политическая цензура дополнялась некоторыми другими ограничениями неидеологического свойства, которые предполагались как бы сами собой. В частности, считалось необходимым избегать скабрезностей и любых попахивающих пошлостью намеков. Люди в эфире должны были быть велеречивы и тщательно выбриты… Сегодня каждый третий позволяет себе непристойности разного рода. И ничего – сходит. Гарантированные Законом о печати свободы заменили собой приличия, которые, как известно, никакими законами не регламентируются… Настала пора разрушить барьеры ненужного ханжества в слове?… Кроме шуточек типа «он курит, и мы его курвой зовем», не раз проезжались на тему, как бы это приличнее выразить, женских гениталий. Свобода, блин! Публика в зале гоготала… Удручала разудалая свобода – что хочу, то и ворочу, – которая не ограничивалась одними только вольностями в словах. В последнее время на ТВ все чаще синонимом суверенного права творческой личности на самовыражение становится потеря чувства меры, вкуса, самоконтроля, наконец… Привыкшие в недалеком прошлом к жесткому прессингу телецензуры, теперь, внезапно освобожденные от него, иные авторы не всегда умеют распорядиться вдруг свалившейся на них свободой» (Изв., 6.3.93).
Журналисты не замечают и того неуважения к описываемому событию или упоминаемому лицу, которое неизбежно возникает от привлечения неподходящего стилистически средства выражения. Вероятно, читая фразу Речь между тем шла о тех самых материалах, которые готовил сам же Лейк – в бытность свою, до ухода в историки, директором отдела планирования в Картеровском госдепе, можно заподозрить журналиста в желании как-то принизить «ушедшего в историки» дипломата. Но таких подозрений в скрытом замысле не вызывает сообщение в соседней заметке: СОИ, заявил министр обороны США Лес Эспин, приказала долго жить (Изв., 15.5.93). Ведь совершенно очевидно, что американский министр насмешки не заслуживает и что это явно не цитата из него. Автор хотел лишь достичь стилистического эффекта свободной речи.
