— Здравствуйте…
Я, как можно более добродушно улыбнулась ребенку.
— Ну, я вас оставлю, — предложила Клавдия, и посмотрела на девочку. — Веди себя надлежащим образом Рада, помни о правилах и приличиях, которым тебя учили.
— Хорошо, Клавдия Романовна, — тонким голоском ответила девочка.
Воспитательница ушла, оставив меня и Леру с Радой.
На несколько секунд возникла неловкая пауза. Мы с Леркой смотрели на Раду, а девочка глядела по очереди глядела на нас.
Я посмотрела на Логинову, та пожала плечами.
Я неуверенно подошла к Раде.
— У нас есть для тебя подарок.
— Подарок? — переспросила девочка. — От мамы?
— Да, солнышко, — кивнула я. — От твоей мамы.
Я подошла к ней, и протянула пакет с подарком.
— Держи. Это тебе.
— Спасибо, — проговорила Рада, принимая у меня пакет с подарком. — А что там?
— Н-не знаю… — честно ответила я, и нервно улыбнулась ей через силу.
Знал бы кто, как неуютно я себя чувствовала в этот момент. И как тяжело было сдерживаться, чтобы не дать эмоциям вырваться наружу. В голове завертелись навязчивые воспоминания матери Рады. Я снова увидела отрывки кошмарных воспоминаний Валентины, из того дня, когда её изнасиловали прямо после школьного выпуска. Я услышала крики её мольбы, услышала пьяный и злорадный хохот её насильников. Я вспомнила, как Валентина принесла, посреди ночи, под дождем, принесла новорожденную Раду под ворота «Зеленой колыбели».
— Ника, — произнесла девочка.
Я опомнилась, посмотрела на неё.
— Да, солнышко? — ласково спросила я.
— Почему ты так выглядишь, как будто тебе хочется плакать? — спросила Рада. — Что-то случилось, да? Что-то с мамой?
Я коротко вдохнула, застыла на месте. Болезненная тяжесть повисла в груди. Горло сдавило сильнее, стало так мерзко и противно на душе. Я смотрела в васильковые глаза Рады, робкие и наивные, полные хрупкой надежды. Я видела свое отражение в её глазах, и чувство горечи внутри меня медленно, с ожесточением, расцарапывало душу.
— Я… — мне с трудом удалось издать звук. — Нет… П-просто…
Она смотрела на меня. Молча. Робко. В васильковых детских глазах таилась боязливая надежда. И у меня был выбор: или рушить её, или лгать…
На мое плечо легла ладонь Лерки.
— Рада, — дружелюбно, по-приятельски обратилась Логинова к девочке, — моя подруга немного переволновалась, пока ждала тебя. Всё-таки выполнение поручения твоей мамы очень ответственное задание. Давай мы позволим Нике выйти ненадолго, и перевести дух, а я отвечу на все твои вопросы. Идёт?
