— А ты согласилась отвезти подарок её окончательно осиротевшей дочери? — чуть склонив голову к плечу, проговорила Лерка.
— Ну, да, — я снова пожала плечами.
— А ночью ты ещё увидела её воспоминания, из которых следует, что эту… Любинскую, когда-то там изнасиловали, после чего она родила дочку, которую в дождливую ночь оставила под воротами приюта? — Лерка не скрывала сердитой иронии в голосе.
— Примерно так, — я опустила взгляд на чашку с шоколадом, что грела мои ладони.
— Роджеровна, — глаза Леры опасно сузились, — знаешь, что тебе нужно было сделать, когда эта медсестра предложила отвезти в приют подарок для дочери умершей женщины?
— Что?.. — опасливо спросила я.
— Встать и уйти, как тот мужик с BMW.
— Ну, Лера! — воскликнула я расстроенно и разочарованно. — Ведь… Ну… я не могла!
— Да знаю я, что не могла, — закатив глаза, раздраженно ответила Лерка. — Даже было бы странно, если бы ты сделала по-другому! Одеть, накормить, и пристроить бездомных псин. Простить пацана, который на тебя поспорил.
Она фыркнула, дернула головой, и добавила:
— Или подружится с единственным изгоем в классе…
Я подняла на неё удивленный, чуть растерянный взгляд. Лерка покачала головой, глядя на меня, затем хмыкнула и добродушно улыбнулась.
Я смущенно улыбнулась в ответ, и произнесла:
— Ты не была изгоем…
— Нет, была, — тихо и твёрдо проговорила Логинова. — Мы обе это знаем. Моя жизнь тогда изменилась только с твоим приходом.
— Лер… — жалобно, и отчаянно краснея произнесла я. — Не надо…
— Так что я нисколько не удивлена, Роджеровна, — усмехнувшись, проговорила Логинова. — Ты не умеешь быть равнодушной…
Она замолчала, вздохнула.
— Это плохо? — с робкой улыбкой спросила я.
— Это неудобно, — пренебрежительно ответила Лерка. — Ты не знала? Люди не хотят добрыми, не потому что они все угрюмые злюки, а потому, что быть бессердечным эгоистом куда комфортнее и проще.
— Лер, — хихикнула я, — в тебе пропадает мудрый философ…
Логинова рассеяно кивнула.
— Я завтракаю чаем с сигаретой, пью Chesters Cherry и пишу рок-песни… Разве может быть по-другому?
Тут мы обе громко засмеялись. На нас удивленно оглянулись другие посетители кафе, и несколько официантов. Мы тут же притихли.
Допив горячий шоколад мы вышли из кафе. Лерка, явно красуясь, достала ключи от автомобиля, и нажала на кнопку сигнализации.
Стоявший неподалеку чёрный (конечно же чёрный!) Subaru Forester приветливо отозвался. Этот предмет личной гордости Лерки появился у неё чуть больше месяца назад. Когда усилиями многочисленных родственников семьи Логиновых, и стараниями знакомого диллера дяди Сигизмунда, Лерка прямиком из Японии получила относительно новый Субару. Сама модель была выпущена в далеком в две тысячи десятом. Но при этом внедорожник был в отличнейшем состоянии, и с минимальным пробегом. Тут ещё удачно совпало, что незадолго до Леркиных именин в Госдуме наконец-то приняли закон о предоставлении прав на вождение лицам от шестнадцати лет* (Автор в курсе, что подобного закона в реальности не принимали, но автор позволила себе немного пофантазировать на эту тему). А Лерке пятнадцатого декабря, как раз грянуло шестнадцать. В общем радости моей лучшей (а по сути единственной) подруги в тот день не было предела. Лерка орала от счастья, прыгала вокруг автомобиля, снова орала, визжала от восторга, и не переставая оглядывала свой подарок. Меня она чуть не задушила в объятиях, хотя единственная моя заслуга заключалась в том, что я упросила дядю Сигизмунда потратить время и задействовать свои связи. Ну, правда мне пришлось два месяца в буквальном смысле батрачить в мастерской на всех видах работы, плюс готовка, походы в магазин, стирка и так далее. Словом, я Леркин подарок в буквальном смысле, простите за выражение, отработала.
