Мы не может делать выводов из заявления молодого Ореста Гольшанского, поскольку никаких неопровержимых доказательств о фабрикации уголовного дела, или причастности к нему крупного предпринимателя Леона Корфа он не привел. Однако не может не бросаться в глаза уверенность Ореста и та страстная пылкость, с которой он обвинял Корфа.
Всё же, даже если кто-то действительно приложил руку к аресту Гольшанского, и крупно подставил главу МосИнвеста, он явно просчитался. Потому что молодой Орест давно признан настоящим финансовым гением! Именно с приходом Ореста инвестиционный банк МосИнвест расцвел ещё больше! Благодаря бурной деятельности двадцати восьмилетнего Ореста Гольшанского обороты и прибыль МосИнвеста выросли почти втрое!
Нам остается только гадать, что предпримет все ещё могущественная семья Гольшанских, и может ли Сильвестр Гольшанский рассчитывать на амнистию после своего откровенного признания?
Статья из новостного портала «Московский курьер».
ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ
Четверг, 14 января
На сидение передо мной упала черная сумка с приколотыми яркими значками. Я вздрогнула, и отвлеклась от просмотра новостей на телефоне. Рядом со своей сумкой уселась за столик кафе Лерка. Она без предисловий отпила из чашки с горячим шоколадом, который я заказала, и приветственно кивнула мне.
— Привет. Ну? Чего ради ты сегодня решила прогулять последних три урока?
— Есть причина, — вздохнула я.
— Я не сомневаюсь, — откинувшись на спинку серо-бирюзового дивана, Логинова развела руками. — Рассказывай…
— После того, как мы вчера с Мироном поехали искать хозяев для оставшихся троих щенков…
— А точнее на кого взвалить судьбу трех бездомных псин, — с едкой ухмылкой вставила Лерка.
Я лишь вздохнула, с улыбкой покачала головой.
— Можно сказать и так. В общем…
Я сбивчиво, но кратко пересказала ей события вчерашнего вечера.
Когда я закончила Лерка несколько секунд сидела в легкой прострации.
— Так… — проговорила она с кивком. — Давай проговорим всё это ещё раз…
— Давай, — пожала я плечами.
— Этот чел на бумере, который чуть не размазал Мирона по асфальту, вёз в своей тачке какую-то роженицу?
— Да… — попыталась уточнить я.
— Когда вы приехали в больницу, она умерла? — продолжала Лерка.
— Да, и…
— Вам предложили исполнить, так сказать, её последнюю волю, и отвезти её дочери в приют подарок?
— Да, но…
— Этот Бронислав, забрал последнего щенка, и ушился, наплевав на умершую при родах женщину?
— Да, — опечаленно вздохнула я.
