— Нет. — лаконично ответил стрелок.
Парень, стоя рядом с отцом, исподлобья угрюмо и пугливо наблюдал за стрелком. Он то и дело плаксиво шмыгал носом.
— Откровенно говоря, я рассчитывал, что ваши друзья заберут вас, — без восторга продолжил стрелок. — Но, кто же знал…
— Зачем ты в нас стрелял, с**а?! — простонал первый охотник, с мучительным видом запрокинув голову.
Кровь вокруг него растекалась по ледяным неровностям.
— Затем, что вы пришли убивать. — ответил стрелок, доставая из своего рюкзака бинты и спирт.
— А ты значит, идеалист? — презрительно хмыкнул отец мальчика. — А ты знаешь, что в этих лесах охота разрешена?
— Я знаю, что вы пошли охотиться на бурого медведя, — ворчливо ответил стрелок. — А их здесь и так слишком мало.
— Тебе, что животные дороже людей? — спросил отец Леонида.
Стрелок обернулся, пристально посмотрел на раненного мужчину и ответил с толикой печали в голосе.
— Да.
— И почему?
— Хотя бы потому, — вздохнул стрелок. — Что животные не убивают из удовольствия.
Спустя примерно сорок минут, когда раны обоих охотников были обработаны и перевязаны стрелок, бывший местным егерем-лесником повел их прочь из леса.
Маленькая процессия двигалась медленно, с трудом. Оба раненых мужчины пыхтя и матерясь, опираясь на толстые палки понуро плелись вслед за лесником. Леонид то и дело предлагал свою помощь отцу, но тот лишь раздраженно отмахивался.
У охотника, который получил пулю первым, внезапно с треском сломалась палка. А её обладатель завалился на бок и с громким ругательством рухнул в снег. Шедший впереди лесник обернулся, и негодующе цокнул языком.
— Помоги подняться этому борову. — сказал он юноше. — А я схожу за новой палкой. Придется поискать что-то покрепче…
Он достал мачете и, сойдя с тропы, углубился в чащу. Лес вокруг сгущался, поглощал свет, затмевал бледное зимнее небо.
По мере того, как лесник ступал глубже в заросли леса, по сугробам извиваясь всползала беспокойная метель. Она крепла с каждым шагом лесника, и становилась все агрессивнее. Метель вскидывалась вверх, бросала снег в лицо леснику, и вилась вокруг ног. Метель как будто пыталась остановить его, заставить повернуть назад. Но егерь лишь натянул на лицо толстую шерстяную маску, а на глаза опустил переливающиеся бликами лыжные очки.
И если метель теперь была ему не страшна, то через пару шагов лесничему пришлось все-так остановится. Егерь внезапно почувствовал, как воздух стремительно холодеет, вязнет и словно твердеет. Это был другой холод. Совсем не тот, к которому привык лесник. Это был не простой мороз зимней поры. Другой, противоестественный, зловещий и угрожающий холод обвивал его тело, и неотвратимо просачивался через все слои одежды лесника. Мужчина против воли нервно сглотнул. Он давно не испытывал ничего подобного, но отлично знал, когда может возникнуть чувство такого сверх естественного холода. Ледяного, хищного холода, что пробирается под одежду, скребет по коже, сочится внутрь, и растворяется в крови. Вкрадчивый, тихий холод, что наполняет тело бессознательным и бесконтрольным паническим ужасом.
