- Вы что - чепе захотели? Есть же приказ по армии насчет пленных.
- Приказ! У нас одын приказ. А у них другы приказ: бый, давы! - быстро заговорил Пилипенко. - Я б ему шэ не так вризав.
Гриневич строго посмотрел на старшину и начал усаживаться на свое место. Ананьев кисло поморщился.
- Ладно, черт с ним! - сказал он. - Загляни-ка в книжку, какая часть?
Дрожащими еще руками Шнейдер раскрыл солдатскую книжку пленного и, несколько успокоившись, объявил:
- Триста двадцать четвертый отдельный саперный батальон. Третья рота. Командир взвода обер-фельдфебель Фердинанд Гросс. Дальше тут прохождение службы. Награды. Группа крови. Адрес семьи: Дюссельдорф...
- Начхать на адрес, писать не будем. Спроси лучше, какое подразделение обороняло высоту?
Шнейдер полистал разговорник.
- Вас фюр... Вас фюр айн абтэйлюнг?
Немец повел на бойца затравленным волчьим взглядом и опустил голову.
- Может, не понимает? - спросил Ананьев. - Смотрю, из тебя переводчик, как из меня гармонист.
- Зрозумие - чакайтэ! Кулак вин кращэ розумие! - сказал Пилипенко.
Ананьев кивнул Шнейдеру:
- А ну еще!
Шнейдер спросил еще, да напрасно: немец демонстративно не замечал переводчика, будто его и не было тут. Он не хотел отвечать - это стало очевидно, и тогда молчаливо и угрожающе поднялся со своего места Ананьев. Большой, в измятой шинели, командир роты переступил через чьи-то ноги и грязным сапогом сильно пнул немца.
- Ты, цуцик! - произнес он таким тоном, что все в блиндаже притихли. - Если ты будешь в молчанку играть, я из тебя враз шашлык сделаю! Не посмотрю и на приказы! Понял?
Выражение лица Ананьева стало почти свирепым, и для меня не было никакого сомнения, что он свою угрозу исполнит. Немец по-прежнему горбился под стеной, и старший лейтенант окинул его угрожающим взглядом. Затем взгляд его упал на кружку с водкой, которая стояла на ящике. Схватив ее, Ананьев повернулся к немцу:
- Пей, сволочь!
Немец понял, на мгновение притих, будто колеблясь, но вдруг подался вперед и взял кружку. Он выпил водку с торопливой решимостью обреченного и протянул кружку ротному:
- Нох!
- Что?
- Нох!
- Шнейдер! - крикнул командир роты. Переводчик начал торопливо листать свой разговорник, но, кажется, не находил там того, что искал.
- Вроде еще просит.
- Еще? А, сукин сын! Цветков, дай фляжку!
Ананьев вылил в кружку все, что оставалось во фляге, немец, как и первый раз, с жадной решимостью выпил до дна и вяло швырнул под ноги опустевшую кружку.
