Если Фаустов особенно старательно выводил в песне финальные ноты, Юрий знал, что капитан в прекрасном настроении.
Сейчас же, глядя на хмурого Фаустова, все притихли, и о песнях не могло быть и речи.
Днем к партизанам пришел Франта Какач, чех из Самотина. Его хорошо знали в отряде. Две недели назад, когда фаустовцы еще двигались на запад и проходили через Самотин, они взяли Франту в качестве проводника для налета на жандармерию в Чешском Геральце.
Вероятно, у него было очень важное дело к партизанам, если он бросил хозяйство и пришел пешком в зимнюю пору сюда за восемь километров. Он вошел к Фаустову, как к старому знакомому, поздоровался с достоинством за руку, потом долго кашлял и, только немного успокоившись, начал говорить о деле.
— Есть у меня племянник. Бывший чешский офицер. Карел Кулыфанек. Втерся в доверие к немцам и сейчас работает в Нове-Место в гестапо каким-то служащим. Уже давно помогает нашим друзьям. Может быть, он что-нибудь может сделать?
Капитан оживился. Сообщение Какача заинтересовало его.
— В гестапо работает? Это здорово. Такой человек нам очень нужен. Осторожно поговори с ним, дадим ему несколько поручений, потом встретимся.
— Он хитрый малец, мой племянник. Откуда хочешь достанет сведения, — похвастался Франта, очень довольный тем, что угодил капитану. Фаустов сказал:
— На первый раз попроси своего Карела узнать что-нибудь о партизанах в районе железной дороги Прага — Пардубице. Не было ли там какого-либо интересного события?
— Хорошо. Я хочу еще одного знакомого приобщить к нашему делу. Он уже кое-где насолил немцам. Знаю его с малых лет. Ручаюсь за него как за себя.
— Что ж, давай проверим. Приводи своего знакомого.
На другой день Какач сообщил:
— Племянник слышал от одного знакомого эсэсовца, что три дня назад в деревне Краснице, за Чаславом, шел бой с окруженными партизанами. Их было не то пять, не то пятнадцать человек. Эсэсовцев легло там несколько десятков. Все партизаны погибли.
— Больше ничего не знает твой племянник?
— Краснице — не их зона действия. Там другое отделение гестапо.
Все же командир еще не верил, что Букин погиб. Откуда пятнадцать человек? И как мог погибнуть человек, который прошел в партизанских группах всю Западную Украину, столько раз был в боях с немцами, власовцами, бандеровцами — и всегда умел победить? Как мог погибнуть Ладислав Самек, жизнерадостный, никогда не унывающий Володька, к которому часто обращался капитан:
— Ну как, друг, выдержим такое дело?
