— Что случилось на полигоне? — спросил я, держа ее руку и всматриваясь в лицо.
— Я не знаю, — ответила она. — Я пыталась его удержать, но… но как-то все получилось не так.
Света задрожала и вместе с ней задрожали и стены, вибрировавшие от налетевшей воздушной стихии. На мгновение внутри все затрепетало и казалось еще несколько секунд и ветер сорвет кровлю и разнесет все к чертовой матери, оставив группу на открытом воздухе.
Но все обошлось. Стихия утихла, умчавшись куда-то далеко, стены остались на месте.
— Мне сказали, что ты был там, когда инструктор приехал к машине?
Я кивнул головой, стараясь меньше двигаться и не вызывать боль в спине.
— Зачем, дурачок? Был же приказ.
— Я не знаю, — пожал плечами и потянул ее руку на себя. — Мне показалось, что я должен был быть там.
— Но тебя высекли за это.
— Да, правда.
— Тебе было больно?
— Очень. Мне до сих пор больно.
Она положила вторую руку поверх моей и подняла к своим губам. Впервые за долгое время и почувствовал прикосновение губ человека, который мне был не безразличен. И хоть каждый из нас видел во всем этом что-то свое, ценность последнего прикосновения для меня оказалась непередаваемой.
— Спи. Завтра он снова будет здесь, — сказал Света и ушла к себе.
Но завтра наступило намного раньше, чем казалось в тот момент. Вызов поступил почти в три с половиной ночи и приказ четко указывал на то, кто и когда должен был появиться у инструктора в кабинете.
Я поднялся со своей кровати, держась руками за ржавые поручни и пытаясь как можно быстрее надеть форму и проследовать путем, давно изученным наизусть. Теперь ни ветер, ни буря, ни что либо другое просто не могли сбить меня с пути. За то время, что все мы находились на планете-полигоне, каждый из нас до метра изучил маршрут до здания инструктора, где тот прибывал все свободное от службы время. Чуть левее от дороги и сразу вперед не глядя на бурю и песок. Прямо до упора и потом налево. Спустя какое-то время, двигая ногами так быстро как это было возможно в том состоянии, что я находился сразу после наказания, мне удалось достичь цели хотя и опоздав на несколько минут.
В дверь никогда не стучали — дурной тон. Инструктор все равно видел кто и когда к нему приходил. Может это было чутье, а может все дело в камерах, висевших чуть выше у самой крыши и тихо поглядывавших на всех и каждого, проходившего рядом с домом.
В это время он не спал. Она вообще пытался спать как можно реже, напоминая нам о том, что жизнь пилота и без того скоротечна и нечего тратить столь драгоценное время на сон.
