– Ничего, – виновато шмыгнув, упредил он вопрос начальства. – Ни краж материала из пошивочных мастерских, ни странных заказов на изготовление.
– А «маскарады»? Я просил тебя поискать в архиве материалы о похожих «маскарадах», – напомнил Старцев.
– Я поискал, Иван Харитонович. За последние два года в Москве и Подмосковье подобных выходок с переодетыми в военную форму бандитами не зафиксировано. Согласно архивным данным, последний подобный случай произошел в конце 1941 года при ограблении продуктовой базы в Мытищах.
– Давненько, – качнул головой Егоров.
– Ну и случаи за пределами Московской области. Например, банда Васьки Графа в Куйбышеве часто действовала в форме сотрудников НКВД.
Старцев отмахнулся:
– С бандой Васьки давно покончено. Но если других зацепок не появится, то придется вернуться к версии гастролеров.
В кабинете стало тихо, все потерянно молчали.
Патовая ситуация и впрямь не добавляла оптимизма. При убитых бандитах обнаружились малозначимые личные вещи. Ни документов, ни каких-либо важных улик, за которые можно было бы уцепиться. Мундиры, обувь и оружие тоже ничего не дали.
Оставалась последняя надежда на капитана Бойко. Около двух часов назад Старцев отправил его в Лефортово – в тюрьму для подследственных ГУГБ НКВД. Там «парились» несколько сговорчивых воров, готовых за послабление тюремного режима делиться со следователями важной информацией. Как правило, их по одному вызывали якобы для очередного допроса. Во время беседы щедро поили чаем, угощали бутербродами, хорошим табачком. И те охотно сдавали коллег по криминальному цеху.
Вернувшись, Олесь Бойко отдал Старцеву фотографии убитых в перестрелке бандитов и сообщил:
– Троих опросил. Бесполезно.
– Неужели ни одного не признали? – воскликнул Иван.
Олесь сокрушенно покачал головой.
– Либо и вправду никогда не видели, либо эта банда в уголовном мире на таком счету, что о ней говорят только шепотом.
– Черт, – выругался Старцев. И, глянув на часы, добавил: – У нас всего трое суток. Одни, почитай, прошли.
Москва; район Марьиной Рощи
12 июля 1945 года
Так уж случилось, что построенная в XIX веке железная дорога Санкт-Петербург – Москва отрезала Марьину Рощу от Останкина и Сокольников. А проложенная через несколько десятилетий Виндавская ветка окончательно перепахала марьинорощинские земли и превратила район в отдаленный городской тупик, получивший невероятную популярность в криминальной среде.
В глухой части района на большом участке, огороженном от неровной брусчатой улочки дощатым забором, стоял двухэтажный дом. С улицы от посторонних глаз дом надежно закрывали густые липы и кусты черемухи. Справа от дома рядом с покосившимся сараем притулился вольер, в котором днем отсыпались два огромных злых кобеля. На ночь хозяева привязывали одного у калитки, другого – под козырьком крыльца. А когда к хозяевам приходили странного вида гости, на балкончике второго этажа неизменно появлялся мужчина. Закурив папироску, он внимательно смотрел вокруг и прислушивался к каждому звуку.
