Егоров бросил на стол офицерскую планшетку, плеснул из графина в стакан воды и, жадно махнув его залпом, доложил:
– Директор музея Меркулов уже отпущен из госпиталя домой – у него небольшая ссадина над ухом от удара рукояткой пистолета и легкое головокружение. В целом практически здоров.
– Понятно. А Дружинин?
– С майором сложнее. Я побеседовал с Меркуловым, и он рассказал, что, находясь в штабном купе, Дружинин попытался оказать сопротивление переодетым в офицерскую форму бандитам. В результате получил несколько сильных ударов по голове.
– В сознание не пришел?
– Пока нет.
– Что говорят врачи?
– Состояние тяжелое, но стабильное.
Иван поморщился.
– Стало быть, опросить его в скором времени не получится. Что еще рассказал Меркулов? Внешность бандитов описал?
– Сейчас… – Порывшись в планшетке, Егоров достал лист бумаги. – Не много, но кое-что есть.
Старцев углубился в чтение…
Еще через час в Управление на Петровке вернулись капитан Олесь Бойко со старшим лейтенантом Ефимом Баранцом. В Московском коммунистическом военном госпитале они опрашивали раненых охранников НКВД. Более всего оперативно-следственную группу интересовала внешность нападавших, и здесь образовалась досадная странность: при появлении на перроне группы незнакомых офицеров внимание большинства охранников сосредоточилось на человеке в генеральской форме.
– К сожалению, это вопрос из области психологии, – расстроенно заключил Старцев, дочитав текст опроса до конца.
– Это как? – Егоров подхватил пустой чайник.
– Ну, как… Представь, что на моем столе лежат десять конфет.
– Представил.
– Девять одинаковых, а десятая в особенном, красивом фантике.
– И что?
– На какую конфету ты будешь таращиться?
– Теперь понял вашу мысль, Иван Харитонович.
Кивнув на чайник, Старцев негромко приказал:
– Организуйте-ка, ребята, кипяточку в буфете. Надо новичка нашего чаем напоить. А то заскучал, бедолага.
Егоров с чайником выскользнул из кабинета, а Иван подошел к сидящему за крайним столом Василькову. Склонившись над продуктовыми карточками, тот внимательно изучал их лицевую сторону.
– Чего ты их так рассматриваешь, Саня? – спросил Старцев.
– Есть пара интересных моментов… – не поднимая головы, ответил тот. – Слушай, а нет ли у вас увеличительного стекла?
Засмеявшись, Иван выдвинул ящик стола.
– Ну ты даешь! Чтоб у оперативников не было увеличительного стекла! Да у нас этого добра хоть на барахолку неси! На, держи…
* * *
Ближе к семнадцати часам вернулся последний сотрудник оперативно-следственной группы – лейтенант Константин Ким.
