– Асенька, проходи сразу на кухню. Кормить тебя буду, и даже не спорь. У меня в одиночестве кусок в горло не лезет. Специально для нас с тобой приготовила обед. Все как положено: и первое, и второе, и третье. Так что присаживайся к столу. Детки с мужем еще у свекрови гостят. Только завтра приедут. Валере на работу выходить, он всего-то неделю в счет отпуска брал. Может, еще удастся вместе отдохнуть. Он у меня водителем такси работает.
– Как вы себя чувствуете?
– Не знаю. Сама видишь: потихоньку в себя прихожу. Надо бы быстрее, чтобы детей не напугать своим горестным видом, да не очень получается. Мы сначала поедим, а потом и за разговоры примемся.
Ели молча, изредка поглядывая друг на друга. Легкий летний супчик с цветной капустой, котлеты и компот из красной и черной смородины, наверняка из собственного сада.
– Сегодня я у следователя была. Рассказала ему все, что знаю. Борис Иванович обещал похлопотать, чтобы дело о гибели мамы возобновили по вновь открывшимся обстоятельствам.
– Это каким же?
– Он спросил меня, не занималась ли мама какими-нибудь журналистскими расследованиями перед пенсией? Я ответила, что она только ими и занималась все время, пока работала в газете.
– Как, – растерялась Ася, – а мне сказали, что она лишь описывала происшествия. У нее и табличка на двери висела «Отдел происшествий».
– Ну и что? Написано одно, а на самом деле она готовила материалы по самым сложнейшим делам. Ты разве не слышала об Антоне Правдине? Так вот она и была этим известным и всеми уважаемым журналистом. Работала под прикрытием, потому что так безопаснее. Это мама предложила Зацепину законспирировать ее так, чтобы ни одна душа не могла догадаться. Иначе работать с взрывными темами отказывалась. Потому что боялась за свою семью.
– А как к этому отнесся Борис Иванович?
– Как ни странно, он даже не удивился. Сказал, что узнал об этом от тебя… Кстати, а откуда тебе известно, что мама работала под этим псевдонимом? Неужели в редакции кто-то догадался? Мама говорила, что знает только Зацепин. Это он тебе сказал? Если проговорился тебе, то мог сболтнуть и еще кому-нибудь. А тот уже довел до сведения преступников, которые все эти годы грабили банк.
– Нет. От меня он эту тайну сохранил. В газете, насколько мне известно, тоже понятия не имеют, кто скрывается за именем Антона Правдина.
– Тогда откуда узнала про маму ты?
– Ничего я не знала. Даже предположить не могла такого. Просто мне так хотелось заставить Ростоцкого возобновить дело вашей матушки, что пришлось – как весомый аргумент – преподнести ему эту придуманную мною историю. Уж извини, так получилось.
