– А когда вы у нее были и в чем эта странность проявлялась?
– Ближе к обеду я к ней попала. Как раз от нее какая-то женщина вышла. Я только мельком на нее взглянула да и забыла сразу, не до нее было. Так вот, жара на улице стояла больше тридцати. А у Марии Ивановны платок на плечах и, смотрю, она тапки теплые с меховой опушкой надевает. Я ей: «Ты чего, словно дряхлая старуха, так тепло вырядилась?» Она мне: «Знобит что-то, и ноги словно во льду». А я ей: «Может, заболела?» Она: «Да с чего мне болеть-то? С утра так бегала, что не угнаться за мной. Ничего, сейчас согреюсь». Я ей: «Так давай выпьем, быстрее согреешься». Она же ни в какую: не пью, мол, и все тут. Поговорили по душам, я и ушла.
– А как она выглядела, когда вы уходили?
– Была очень бледная. Я подумала, что от жары. А еще показалось, что у нее глаза немного косили и руки тряслись. Я тогда удивилась, даже подумала, что она уже и без меня немного на грудь приняла. Хотя никогда за ней этот грешок не водился. Между прочим, я ей предложила «Скорую» вызвать, так она отказалась. Говорит: «У меня дочь врач, я себя доверяю только ей. Должна с минуты на минуту подъехать». Я и ушла. А когда дочь Катя приехала, Мария Ивановна уже мертвая была.
И снова все признаки отравления болиголовом. Сначала начальница Копцовой, затем ее муж, и вот теперь Мария Ивановна. Но это лишь косвенные улики, которые следует проверить. Нужно немедленно передать флакон с ядом Ростоцкому, так как, возможно, это и есть орудие убийства.
Вот только к смерти отца оно не имеет никакого отношения. Значит, убила его не Копцова? Потому что это не ее почерк? Какая глупость! Может, отца она убила первым подвернувшимся под руку предметом, в данном случае ножом. Хотя зачем, если есть проверенное годами средство, не оставляющее следов? Да и нож был чужой, принесенный в дом убийцей, видимо, специально.
Ася чувствовала, что ни на шаг не приблизилась к убийце отца. Может, Ростоцкий забрал дело из архива и она хоть что-то, не замеченное никем до нее, в нем обнаружит? Как Ася ни оттягивала этот момент, звонить все равно пришлось. Она набрала номер и, слушая длинные гудки, надеялась, что не дозвонится. Наговорила лишнего, а теперь труса празднует? За свои слова надо отвечать.
– Это Ася.
– Приезжай, я на работе.
Вот так четко и немногословно. Она приедет, а он изо всех сил будет делать вид, что ничего не случилось. А как вести себя с ним ей, влюбленной без ума и памяти дурехе? Тоже делать вид, что она ему ничего не говорила? Нет, лучше сделать вид, что он ничего не понял…
