Громилы остановились у невысокой трехступенчатой лестницы, ведущей к парадной двери. Я почувствовал прикосновение холодной стали, и путы на моих руках исчезли. Другой бандит освободил моего побратима.
Мы с Элем удивленно переглянулись.
— Свен, что происходит? — растирая запястья, спросил я, развернувшись к Мяснику.
Глава убийц стойко выдержал мой взгляд, и мне показалось, я даже увидел мелькнувший в глубине его заплывших жиром поросячьих глаз отблеск сожаления.
— Ничего личного, Изгой. Я просто выполняю приказ. Заходи, — он подбородком указал на дверь.
— Чей приказ?
Но Свен лишь покачал головой.
— Не заставляй меня применять силу…
Поняв, что Мясник больше ничего не скажет, я ободряюще кивнул Элю, и распахнул тяжелую дверь.
Если долго плевать в небо, рано или поздно один из плевков вернется обратно.
Мы оказались в небольшом пустынном холле. Повсюду виднелись признаки запустения — пол покрывал слой грязи, мебели не было, лишь в одном углу валялись обломки того, что раньше было столом. Стены щеголяли вспучившейся, облезшей краской и грязными потеками.
Ведущие в соседние комнаты двери были крест накрест заколочены досками, и единственным путем, которым можно было покинуть комнату, была ведущая на второй этаж лестница в противоположной от входной двери стене.
У стен, на двух широких подоконниках и ступенях лестницы хаотично громоздились зажженные свечи. Судя по восковым лужам вокруг них, горели они уже не первый оборот.
Входная дверь с громким стуком захлопнулась за нашими спинами, загрохотали удары молотка.
— Они что, ее заколачивают? — не поверил своим ушам я.
Эль мрачно кивнул.
— Превосходно, — процедил я, машинально опуская ладонь на рукоять Элеруаля. — Эль, тебе не показалось странным, что нас не обыскали?
— Не более чем то, что нам развязали руки, — сумрачно откликнулся побратим, доставая свой кривой эльфийский кинжал.
На мгновение я пожалел, что магические пузырьки остались у девушек. Вот печенкой чую, что они бы нам пригодились.
— Наверх? — Эль кивком головы указал на лестницу.
Ни единого звука не нарушало эту мертвую тишину, лишь едва заметный, на самой грани слышимости, треск огня.
— А какой у нас выбор?
И мы медленно начали подниматься.
Лестница привела нас на второй этаж. Коридор представлял собой такую же удручающую картину запустения, как и холл. И точно так же у грязных, облупившихся стен беспорядочно громоздились зажженные свечи.
И все двери кроме одной были заколочены. Приглашающе раскрытая дверь находилась в самом конце коридора, и из нее лился в коридор теплый алый свет, словно из лампы из цветного стекла. Я предупреждающе поднял руку, и мы остановились.
