Он понял, что она девственница, когда впервые прикоснулся к ее сладким губам, ощутив дрожь ее тела, почувствовав ее нерешительность, застенчивость и неопытность. И спрашивал себя, каким же непостижимым образом эта невероятная женщина сохранила невинность.
Правда, это его не остановило. Криштиану не признавал никаких ограничений, хотя и придерживался определенного кодекса чести. Холли Хэтфилд как динамит взорвала каменную стену его правил. Неудивительно, что он нарушил третий постулат, уволив ее после того, как с ней переспал.
Конечно, не эту причину он сообщил старшей горничной. Однако повод для увольнения наверняка был очевиден как для Холли, так и для ее адвоката.
Даже теперь, когда она стояла напротив него, смущенно покусывая нижнюю губу, он думал не об адвокатах, а лишь о том, как вновь овладеть ею.
Целый год он пытался забыть ее и теперь со всей очевидностью осознал, что ничего не вышло.
– Зачем ты здесь?
– Я пришла… пришла сказать тебе…
Хриплый голос задрожал, и она замолчала, взглянув на него.
Отвернувшись, Криштиану поставил стакан на темную деревянную столешницу бара. Сжав кулаки, старался не поддаться искушению обнять ее и целовать, ощутить сладость губ, мягкость тела, утонуть в глазах, манящих на самое дно.
Той ночью он овладел ею, но и этого оказалось недостаточно. Он хотел большего. Холли, обнаженная и податливая в его объятиях, смотрела на него так, будто влюбилась в него. Немного.
Но проблема в том, что секс и деньги – единственное, что он может предложить женщине.
Потому и отослал ее прочь, выгнал из теплой кровати, хотя все еще жаждал ее. Даже когда она ушла, желание не угасло. Девушка манила его, как сладкий, хотя и запретный плод. Поэтому на следующее утро первым делом он связался с ее руководителем и организовал увольнение. Для ее же собственного блага. И для своего тоже.
Но никогда не переставал желать ее. Его дыхание стало тяжелым, и не только дыхание.
– Скажи мне, чего ты хочешь.
– Мне нужно тебе кое-что сказать. Важное.
– Говори.
Криштиану подошел к ней почти вплотную. Его разум боролся с зовом плоти.
Возможно, если бы он переспал с ней еще раз, вожделение не было бы таким нестерпимым.
«Стоп!» – яростно приказал он себе.
Колеблясь, Холли облизнула полные розовые губы. Он чуть не застонал вслух. Она нарочно издевалась над ним?
– Это нелегко.
Стиснув зубы, он уставился на нее.
– Позволь мне сделать это за тебя. Я уже знаю, почему ты здесь.
Ее карие глаза расширились.
