В 1925 году политические течения в церкви привели преподобного доктора Фукса к отказу от лютеранства и переходу в квакерство. У Клауса, которому тогда было четырнадцать лет, начали возникать сомнения насчет того, что он позволяет собой распоряжаться. Он завидовал некоторым радикально настроенным мальчикам, которые давали отпор крепким маленьким националистам. Тем не менее он несколько лет спустя вступил в студенческое отделение социал-демократической партии в Лейпцигском университете, но сразу же вышел из нее, когда партия поддержала политику военно-морского перевооружения Германии, что вступило в конфликт с семейным пацифизмом Фуксов.
Когда его отца назначили профессором религиозных наук в педагогическом колледже в Киле, Клаус перевелся в Кильский университет. Там он снова вступил в социал-демократическую партию, но очень скоро вышел и предложил себя в качестве оратора громкого и растущего коммунистического союза молодежи (хотя и не стал сразу же вступать в него). Со смертью матери в 1931 году ушло ее тихое сдерживающее влияние. Трапезы в доме Фуксов стали проходить бурно, так как Клаус стал отвергать главенство отца в политике и в чем бы то ни было еще.
Вместе с другими социал-демократами бунтарями юный Фукс вступил в коммунистическую группу и завел опасную игру «братания» со студентами-нацистами, насчет которых были надежды привлечь их к левому движению по причине их «искренности». Именно в этот период обучения двуличию Клаус Фукс, по его же собственным словам, которыми он пытался приукрасить свою жизнь в 1950 году, начал разрабатывать свой метод, позволявший ему скрывать неприятные факты от самого себя. Он сказал, что разоблачил нескольких неонацистов, которые обсуждали с ним некоторые действия, но так их и не осуществили. Сначала Клаус терзался из-за собственной неразборчивости в средствах, но в конце концов решил, что политическая этика никак не связана с этикой личных отношений и их следует рассматривать раздельно. От этой позиции ему оставалось всего лишь несколько шагов до коммунистического убеждения, что в классовой борьбе дозволены все средства и что единственное допустимое применение буржуазной морали — это когда ее можно поставить на службу своим целям.
В то время когда лишь общий фронт с социал-демократами мог остановить Гитлера, коммунистическая партия Германии решила сосредоточить огонь своего гнева на социал-демократах. Она исходила из того фантастического допущения, что если Гитлер придет к власти, то его немедленно опрокинет или изгонит революция во главе с коммунистами. Фукс вступил в эту игру и с целью ослабить социал-демократическую партию, а потом вышел из нее под тем предлогом, что она ослабела, и вступил в коммунистическую партию.
