— Эта девчонка думает, что фланец — это кухонная плита, — сказал Бротман. — Она не в состоянии расшифровать свои собственные записи. Я говорил Джону [не Яковлеву, а Якову Голосу], я сказал: «Джон, вы должны связать меня с кем-нибудь, кто понимает, о чем я говорю».
Голд заметил в ответ на это, что не знаком ни с Джоном, ни с Хелен. Выполняя полученные от Семенова инструкции, он спросил Бротмана о здоровье его жены Наоми и их маленькой дочки.
Бротман оживленно ответил, что обе они в порядке. А Кесслер женат? Голд, у которого были проблемы с одним из предыдущих информаторов, считавшим, что все холостяки — безответственные люди, вдруг почувствовал вдохновение и заявил, что женат. А дети у него есть? Да, двое, солгал Кесслер-Голд, двойняшки Эсси и Дэвид. Сколько им лет? Шесть, сказал Голд; они родились в 1935 году, когда он по делам ездил в Цинциннати. Он на время остановил лавину вопросов, рассказав анекдот про Цинциннати, который помнил еще со студенческих лет.
Бротман наклонился, чтобы включить радио, и поймал передачу с последнего раунда чемпионского боя между тяжеловесами Луисом и Новой на стадионе Поло Граундс, боя, который окончился страшным ударом правой руки Джо Луиса, после которого Лу Нова остался беспомощно валяться на ринге. После боя Бротман заговорил о бейсболе. Со всеми своими предыдущими связными Голд держался отчужденно, но тут он как будто утратил способность сохранять расстояние между собой и Бротманом. Голд не интересовался спортом, не играл даже в ручной мяч, как оказалось любимый Бротманом, однако он когда-то изучал бейсбольную статистику и смог вытащить из памяти детали игр, счет и причуды знаменитых игроков за далекие годы. Это был его главный и почти единственный важный маневр для поддержания разговора, которого хватало на вечер, но было недостаточно для продолжительного общения с таким человеком, как Бротман, чье любопытство было ненасытно.
Когда они зашли в кафетерий, чтобы продолжить разговор там, Голд осмотрел содержимое бумажника, дабы понять, что он может себе позволить. Бротман сразу же вытянул из него, что он тратит около 7 долларов собственных денег на железнодорожный билет и на еду, когда приезжает на встречи, поскольку в то время он не получал от аппарата никакого возмещения расходов.
Сильно сокрушаясь, Бротман припомнил, что не смог приехать на две предыдущие встречи с Голдом. Получалось, Голд понапрасну потратил собственные деньги. В конце концов Бротман заставил изумленного Голда принять от него десятидолларовую банкноту.
