– Кто идет? – внезапно послышался неприветливый мужской голос.
– А, это Тимоха, мой… – начал было Курьян, но в этот момент в нескольких сантиметрах от его головы просвистел камень, пущенный, судя по всему, из пращи.
– Ах ты, фетюк! – выругался от неожиданности мужик и пригнулся. – Ты чего бросаешься, дурак?!
– Кто идет, говорю? – повторил голос.
– Да Курьян это, Курьян! Тимохин кум.
Уже в следующую секунду недалеко хлопнула дверь, и перед ними появился невысокий мужчина плотного телосложения, Курьян развел руками и недовольно поинтересовался:
– И как это прикажешь понимать? Хорошо же вы гостей встречаете…
– Извини, кум, не признал тебя сразу. Но времена такие, сам понимаешь… – Взглянув на спутников Ку-рьяна, мужик осекся и попятился. – А кто это с тобой?
– Это друзья. На нас напали недалеко отсюда – видишь, один из наших сзади валяется? Стрелой попали. Нужно его подлечить немножко, а то долго не протянет. – Курьян повернулся к Марселю и кивнул в сторону нового персонажа: – Это и есть мой кум, я тебе о нем говорил.
– Надо же, беда какая, – покачал головой Тимоха, с любопытством рассматривая Мусу, который все еще был без сознания. – Ну, заходите, раз так. Эй, там! Это свои, пропустите!
Взяв под уздцы лошадь, к которой были прикреплены дровни, мужик завел ее внутрь селища, остальные последовали за ним. Марсель обратил внимание на то, что большую часть населения составляли женщины и дети – во всяком случае, мужчин практически не было заметно. Удивившись такой странности, он тем не менее решил до поры до времени помалкивать – скорее всего, все само разъяснится. И действительно, поручив раненого какой-то дородной бабе, Тимоха проследил за тем, чтобы его аккуратно переместили в одно из строений, и только после этого поманил за собой гостей:
– Пошли, что ли. Устали небось с дороги…
* * *
Марсель с облегчением опустился на лавку, усмехнувшись про себя тому, насколько быстро стал воспринимать местную действительность как единственно располагающую к полноценному отдыху. Охранники предпочли остаться с начальником и, как их ни уговаривали, не согласились покинуть его, так что в гостях у Тимохи оказались только Марсель с Курьяном. Тем не менее историк предпочел оставаться в маске, чтобы не втягивать еще одного человека в это сомнительное предприятие. Незаметно приложив палец к губам, он дал понять другу, что не желает раскрывать свою истинную личность. Тот согласно закивал и обратился к куму, который уже доставал из подпола запотевший кувшин с квасом:
