Дермот не мог не признать в душе, что это звучит весьма правдоподобно. Он совершенно не сомневался в своей правоте, но вдруг? Тревожащее воздействие Евы Нил не проходило; она словно была с ними в холле.
И тем не менее он совершенно точно знал, что его заключения, его догадки безошибочны, что человеческая логика всегда перевешивает логику улик. Но если он не будет упорно бороться против крючкотворства, эту женщину засадят за решетку как убийцу.
– Ну а мотивы? – поинтересовался он. – Нашли вы хоть какие-то мотивы?
– К черту ваши мотивы!
– Ну! Это вас недостойно. Зачем все же ей было убивать сэра Мориса Лоуза?
– Я уже говорил вам сегодня, – ответил мосье Горон. – Это, конечно, теория. Но в ней все сходится. Вечером, перед тем как его убили, сэр Морис слышит что-то ужасное о мадам Нил…
– Что же он слышит?
– Ну откуда я, разрази меня гром, могу это знать!
– Тогда зачем же высказывать такие догадки?
– Доктор, не перебивайте, дайте мне сказать! Старик возвращается домой в странном состоянии – вы слышали. Он что-то говорит мосье Горацио, этому Тоби. Оба возбуждены. В час ночи мосье Горацио звонит мадам Нил и все ей передает. Мадам Нил, тоже возбужденная, идет сюда, к сэру Морису, чтоб выяснить с ним отношения…
– Ага, – перебил Дермот, – вам тоже одного из двух мало!
Мосье Горон недоуменно заморгал.
– Прошу прощения…?
– Сейчас вы убедитесь, – продолжал Дермот, – что ничего этого не было. Никакой ссоры. Никаких резких слов. И даже выяснения отношений. По вашей же собственной теории убийца неслышно вошел, подкрался сзади к глухому старику и ударил его, когда тот любовался своей бесценной табакеркой. Верно?
Мосье Горон замялся.
– Ну… – начал он.
– Так! Вы говорите, что это сделала миссис Нил. Зачем? Потому что сэр Морис знал про нее что-то, что было известно и Тоби Лоузу, – ведь Тоби сам только что сообщил ей все это по телефону, верно?
– Положим, вы правы…
– Представьте себе, что я звоню вам среди ночи и говорю: «Мосье Горон, следователь сегодня сказал мне, что вы шпион и вас расстреляют». Так неужели же вы побежите убивать следователя, чтобы пресечь распространение секрета, который я-то все равно уже знаю? Тот же случай! Если выяснилось что-то, порочащее миссис Нил, зачем же ей красться через дорогу и убивать отца своего жениха, даже не попытавшись с ним объясниться?
– Женщины, – веско сказал мосье Горон, – существа загадочные.
– Но ведь не настолько же!
На этот раз мосье Горон более вдумчиво и медленно измерял шагами холл. Он опустил голову и весь кипел. Несколько раз он начинал говорить, но осекался. В конце концов, он в отчаянии распростер руки.
