К счастью, мне еще удавалось сдерживать себя. Я принялся выпутываться из туалетной бумаги. Как назло, бумага попалась на редкость прочная и рвалась с трудом. Наверное, она была какого-то эксклюзивного качества. Я весь взмок, пока содрал ее с себя.
Кто-то застучал в дверь:
– Оскар? Оскар, ты там?
Это был мамин голос.
– Он что, до Рождества там собирается сидеть?
Это был уже голос Ниссе.
Я сорвал с себя последний кусок бумаги и утрамбовал все в мусорную корзину. Потом спустил воду в унитазе и, немного выждав, вышел наружу.
– Ну наконец-то, – произнес Ниссе и проскользнул мимо меня внутрь.
– Оскар, ты как? – спросила мама.
– Я… я чувствую себя не очень хорошо, – честно признался я.
И это было почти правдой.
– Бедный старик, – начала мама и протянула ко мне руки, чтобы обнять.
– Я домой пойду, – сказал я и рванул за курткой.
– Бедный старик, – повторила мама.
– Перестань, – отмахнулся я. – Никакой я не старик.
– Ну, конечно, – улыбнулась мама. – Но я должна проводить тебя…
– Ничего страшного со мной не случится, – перебил я ее. – Папа уже дома, а ты должна остаться и смотреть за порядком в классе.
Мариам и еще несколько девчонок выскочили в коридор как раз в тот момент, когда я открывал дверь на лестничную площадку. Вид у них был разгоряченный, и они беспрестанно хихикали.
– Уже уходишь? – спросила у меня Мариам.
– Я не очень хорошо себя чувствую, – пробормотал я.
– Да, я вижу, – хихикнула Мариам и помахала мне рукой.
Последнее, что я заметил, перед тем как уйти, было то, что в классе приглушили свет и уменьшили громкость музыки. В толпе на танцплощадке я различил две руки в сине-зеленую клетку, лежавшие на чьей-то спине поверх блестящих светлых волос.
Я рванул вниз по лестнице. Каждый мой шаг отдавался эхом, ведь я мчался по лестнице с самой лучшей акустикой в мире. Ха! Не дождетесь, что запою. Но, увидев свое отражение в оконном стекле, я резко затормозил. Длинная лента туалетной бумаги болталась на шее и свисала с плеча. Обрывок торчал в волосах. Я сгреб все, скатал в маленький шарик и, запулив его подальше, выскочил во двор.
На улице было темно. От холодного воздуха моментально замерз нос, ботинки заскользили по асфальту. Я вышел за ворота школы и отправился домой. В свете уличных фонарей я увидел, как неожиданно пошел снег. Первые снежинки медленно опустились на землю и легли на тротуар, а за ними полетели еще и еще, и вскоре весь воздух побелел от пушистых хлопьев. Это было по-настоящему красиво. Только вот почему-то я почувствовал себя еще более одиноким.
