Другая мысль, которая пришла мне в голову в связи с функционированием этой формы правления, такова. С учетом существования всех сдержек и противовесов и, по-видимому, некоррупционного характера нынешней фазы исполнения всех административных функций мне представляется, что страна излечилась от разрушительного зла фальсификации. Зачем фальсифицировать продукты, лекарства, одежду, кое-как строить дома, кое-как изготавливать машины, мебель, предметы искусства, если нет частных предприятий, конкурирующих с другими частными предприятиями за успех в данной области или за деньги, или за положение среди людей? Все здешние товары выглядят – и, думаю, являются – достойными товарами хорошего качества (которое гораздо выше, чем предписывают капиталистические стандарты). Они таковы, как от них требуется, и даже больше. Меня очень волнует эта мысль, которая впервые пришла мне в голову, когда я путешествовал по стране, где повсюду процветают коррупция, мошенничество и фальсификация. Это наводит на мысль о том, что в природе возможна справедливость, возможна жизнь, какой она должна быть (хоть в это и не верится). Кажется, наконец впервые солнце разума растапливает и испаряет миазмы неразумности. Именно в сегодняшней России жизнь не только становится более безопасной, но и приобретает привлекательный облик. Жить становится легче потому, что все, очевидно, согласны давать жить другим – и работать так, чтобы это стало возможным.
* * *
В 10:30 утра сегодня, по предварительной договоренности, у меня было интервью с Новокшоновым, президентом местного профсоюза писателей, а также Всероссийского союза писателей. Мне было интересно узнать, что такое профсоюз писателей. Встреча проходила в очаровательном старом здании в […] части Москвы, которое мне очень понравилось. Когда я вошел в его кабинет, там сидел Барбюс, подписывая документы, похоже, на членство в Союзе писателей. В этом большом здании с флигелем во дворе, бывшем доме русского писателя Герцена[214], расположены штаб-квартиры различных писательских организаций, в том числе и той, которая называется «Пролетарские писатели» [215].
Отвечая на мои вопросы, касающиеся профсоюза писателей, Новокшонов пояснил, что главная функция профсоюза – защищать интересы его членов, например, при заключении соглашений с издателями, устанавливать нормы оплаты труда. Оплата фиксируется следующим образом:
минимум 125 рублей за 40000 типографских знаков или 10 страниц;
