На меня произвела большое впечатление советизация этой библиотеки. В кабинете директора библиотеки – большой портрет Ленина, а также портрет Маркса. В читальном зале (главном) – портреты Сталина, Бухарина и др. В одном из великолепных залов – выставка плакатов, картин, брошюр и т. п., имеющих отношение к «Красному Октябрю» и его победе. В библиотеке создан специальный отдел, наводненный книгами по социализму, коммунизму и новой советской идеологии. Короче говоря, интеллигенция лебезит перед рабочим или крестьянином с ружьем. Все сотрудники, от директора и ниже, чрезвычайно вежливы со всеми – особенно с пролетариями; каждый из них – «товарищ» для всех остальных; Маркс, Энгельс, Джордж и т. п. – величайшие и тончайшие осмыслители бытия и сознания… Словом, интеллигенция сейчас низкопоклонствует перед своими собратьями крестьянами и рабочими, поскольку их вооружили и ведут вперед идеалисты, которые говорят им, что они – главные в этой жизни, что хлеб, картошка и искусство должны в первую очередь принадлежать рабочему (на самом деле – ремесленнику) и в последнюю – всем остальным.
О, где же ты, Аристотель?
Нашим гидом был очень заботливый и энергичный молодой человек, который настоял на том, чтобы я осмотрел Академию наук, хотя у меня не было к ней ни малейшего интереса. Но он уже сообщил директору, что мы едем, и я неохотно подчинился при условии, что мы оттуда как можно быстрее сбежим. К счастью, на меня попусту тратил свое время только заместитель директора [вице-президент. – Ред.], а не более важная особа, я задал ему несколько вежливых вопросов, а он (человек весьма энергичный на вид, с лихо закрученными светлыми усами) весьма ловко от меня отделался, перебросив нас в Пушкинский дом. Главная причина моего желания побыстрее покинуть библиотеки, академии и музеи состояла в том, что это был первый солнечный день за время моего пребывания в Ленинграде, и город так ярко сиял в солнечном свете, который отражался в снегу и в золотых куполах и шпилях, что было бы преступлением забиваться куда-то внутрь. Шофер откинул крышу машины, и мы все-таки поехали в Пушкинский дом, не собираясь там надолго оставаться. Музей недавно переехал в очень симпатичное серое каменное здание с большими окнами. Экскурсию для нас любезно проводил сам директор[264]. Я с радостью узнал, что этот музей посвящен не только Пушкину, но и всем русским писателям того периода. Здесь хранились портреты и оригиналы рукописей всех моих любимых русских авторов, но главная экспозиция, конечно, рассказывала о Пушкине, точнее, о разных периодах его жизни от детства до смерти. Оказалось, что его дед был негром и служил при царском дворе; в его портрете действительно проглядывает сходство с Пушкиным. Были тут также картины и статьи о дуэли, в ходе которого поэта убил муж сестры его жены.
