***
Когда я проснулся во второй раз, на улице были сумерки, небо за окном стало фиолетовым. В палате было тихо. Я видел спину своей матери, которая стояла в дверях и с кем-то разговаривала.
Я лежал на спине и смотрел в потолок. В моей школе была перестрелка. Столько людей погибло. Я видел, как это произошло. И каким-то образом два стрелка сбежали. Это было так неправильно. Это просто не могло быть правдой.
Это было слишком. Боли внутри было слишком много. Я не знал, как с этим жить.
Затем я вспомнил, как смотрел кому-то в лицо. Лэндон Хьюз. До этого я только несколько раз здоровался с Лэндоном, ничего больше. Но он остался со мной. Он держал меня за руку, зажимал мою рану и не давал умереть от потери крови. Он спас мне жизнь.
Я видел его лицо так, будто он всё ещё был со мной. Выражение его лица было таким честным и решительным. Будто я был ему дорог. Он был таким… таким добрым. Я смотрел ему в глаза, и мы словно видели друг друга очень ясно, по-настоящему.
Из уголков моих глаз потекла обжигающе горячая жидкость. Было приятно, что в мире есть такие люди, как Лэндон. Это была крохотная защита от ужаса, на который способны люди. Но, может быть… может быть, этой крохи было достаточно. Это был свет во тьме.
«Копы, скорая, пожарные — они будут здесь через минуту. Ты выкарабкаешься, Брайан. Клянусь».
Мне хотелось, чтобы Лэндон сейчас был здесь. Потому что часть меня всё ещё кровоточила и, может быть, он смог бы меня сдержать.
Моя мама села на стул рядом с кроватью, с напряжённой улыбкой на лице.
— Ты проснулся.
— Да, — мой голос был хриплым, на октаву ниже обычного.
— Как ты себя чувствуешь? — она взяла меня за руку, внимательно за мной наблюдая.
— Дерьмово.
Её улыбка стала смелее.
— В этом я уверена. Но пока нет признаков инфекции, и это отличные новости. Врачи говорят, что при ранах живота это главная опасность. Ещё пару дней, и ты будешь свободен.
Отлично. Значит, я всё ещё был в опасности. Мило.
Я попытался сесть, но мама меня остановила.
— Позволь мне. Не пытайся делать это сам, Брайан. Порвёшь что-нибудь.
Она немного приподнялся меня с помощью пульта, который затем протянула мне.
— Послушай, пришёл кто-то из полиции. Они хотят с тобой поговорить, но если ты не готов…
— Хорошо, — сказал я.
Мама выглядела обеспокоенной.
— Ты уверен?
Я кивнул. Если у них была информация о перестрелке, я хотел это услышать.
Она вышла и привела с собой мужчину. На нём был коричневый пиджак и галстук, а не полицейская форма. На вид ему было лет тридцать, у него были тёмные волосы и суровое, но уставшее лицо.
