– Немало народу ты с собой таскаешь, Серый Волк, – сказал Пущевик. – Бабами какими-то обзавелся…
– Ну ты не расстраивайся – может, и ты обзаведешься когда-нибудь, – утешил его Яромир. – Твои дружки-то где? Полисун здоров ли?
– Раны зализывает, – огрызнулся Пущевик. – И остальные тоже.
– Ну пусть выздоравливает.
– Ты не делай вид, что сожалеешь! Это кому все благодаря?! Вам же в том числе, Волховичам! Ранил Туросика, волчара? Он теперь до осени поди не оправится!
– Ну и что мне, плакать по нему?
– Да уж ты-то точно не заплачешь, – проворчал Пущевик. – А про баб моих ты зря. Я ими обзавелся, когда тебя еще и в зачине не было. А ну – сам глянь.
Яромир вздрогнул. До ноздрей донесся кислый запах. Стоящие вокруг осинки и березки вдруг изогнулись, заколебались… и обернулись девицами.
Лисунки. Почти две дюжины лисунок всех мастей. Вели они себя точь-в-точь как русалки – хихикали, строили глазки, завлекательно играли плечиками.
Не так хороши собой были, правда. Чумазые, со спутанными волосами. Все-таки лес – не река, в нем трудно чистеньким быть.
Да и в остальном. Были лисунки не столько девицами, сколько бабищами. Рыхлыми, дебелыми, с огромными задами и грудями. Одни наги, другие в рваной одежке, и только одна – в белом сарафане, да и постройней прочих, почеловечнее.
Видать, недавно совсем лисункой обернулась.
– Эвона сколько жен-то у тебя, старик, – аж присвистнул Яромир. – Куда тебе столько?
– А что, поделиться с тобой, волчья шерсть? Какую желаешь – Марфу, Глафиру, Прасковью?..
Яромир только хмыкнул, пристально следя за лисунками. Те медленно подступали. И казались-то вроде безобидны – ни когтей у них, ни клыков, – но то обманчивое впечатление. Лисунки сильны, как медведицы. Навалятся, так и задавят, кости переломают.
Две или три – еще ладно, ничего, тем более для оборотня. Но две дюжины…
– Молитвы читай, – негромко кинул Яромир Ивану. – Амулеты достань свои, христианские. Ты тоже, поляница, коли в Распятого веришь. А ты…
Василиса уже быстро рисовала что-то пальцем на ладони. Яромир понадеялся, что чему-то княгиня у бабы-яги научилась, и кувыркнулся через голову.
– Убери своих жен, старик, – рыкнул уже полный волколак. – Не враг я тебе, миром разойдемся.
– Всю жизнь вы так говорите, Волховы дети, – проскрипел Пущевик. – Вечно вы никому не враги. А только прошло то время, когда миром разойтись можно было. Кащей за ваши головы большую награду даст.
– Тебе в лесу зачем деньги? – оскалился Яромир. – Шишки у белок покупать?
