– Живым туда путь заповедан, – угрюмо ответила Василиса. – Даже баба-яга одной своей волей дверь туда не откроет. Жертва нужна – и немалая.
– Я в прошлый раз половину себя в жертву принесла, – поделилась Буря Перуновна. – Ну да рассказывала ужо… А в этот раз… что ж… пришла мне пора совсем уходит… Заждалас ужо, тяжко… Только сила ведьминска и держит… Не могу уйти сама… должна передать… передать клюку…
Яромир вздохнул. Ему-то сразу стало понятно, о чем речь. А вот Иван с Синеглазкой таращились в недоумении. Смотрели, как становится Василиса на колени перед одноногой слепой старухой, как та ерошит ей волосы костлявыми пальцами и вкладывает в ладони шишковатую палку.
– Отдаю… – прохрипела Буря Перуновна.
– Принимаю… – прошептала Василиса Патрикеевна.
Искр между ними не пробежало, молний не сверкнуло. Но когда перешла клюка из рук в руки – то и словно часть жизни перешла из старицы в молодицу. Василиса вздрогнула, задышала чаще, а Буря охнула и словно еще сильней одряхлела.
– Откроешш проход тепер… – прошелестела она, явственно угасая. – Сумеешш… Смогешш… И бересту там мою передашш… кому следовает… Скажешш, шта ты тепер за меня…
– Прощевай, бабушка, – закрыла слепые очи Василиса.
– И ты прошшевай, внучка… – чуть слышно ответила Буря. – Не поминай лихом… Старайса… В лягушку не преврашайса болше… Не нужно тебе это тепер… не нужно…
– Она что, помирает, что ли?! – запаниковал позже всех дошедший Иван. – Это как?! Это почему?! Это зачем?!
– Время ее пришло, – глухо ответил Яромир. – Она нашего-то прихода еле дождалась, чудом дотянула.
– Так может, ее живой водой напоить?! – выхватил скляночку Иван. – Или в колбасу ее натолкать, а?! Она молодит, мы на кошках проверяли!
– Старик Филин же проверял – не работает оно на людях, – поморщился Яромир.
– Да и не одолеть молодильным зельям гнет тысячелетий, – добавила Василиса. – Слишком долго прожила. Всему свой предел положен.
Баба-яга испускала последнее дыхание. Протянув Ивану яйцо трясущейся рукой, она прошамкала обступившим ее людям:
– Я ведь… я ведь все ышшо помню, каким он был ранше… когда-то… Но то чудовишше, каковым он стал… Если это и впрямь то самое яйцо – сползуйте его, штабы покончит с Кашшеем…
