А потом… потом на затылок словно что-то обрушилось. Не дубина только, а всего лишь звук. Страшный беспорядочный набат грохнул шумней любого грома.
То был инок Трофим. Смертельно раненный, он все же сумел подтянуться и из последних сил забил тревогу. Намертво прикрутив веревки к рукам, он болтался уже почти мертвый. Весом собственного тела звонил в колокол.
По настилу звонницы растекалась кровь.
Алурча подскочил, как ужаленный. Запорол! Такую важную часть миссии – и запорол! Теперь хорошо, коли голову на плечах оставят!
Какое уж тут теперь золото!.. хотя нет, золото взять все равно нужно. Поднести хану, умаслить малость. Может, смилостивится.
Одарив испустившего дух звонаря злым взглядом и схватив тяжелую котому, Алурча слетел по лестнице. Слетел, выбежал со звонницы… и врезался в пудовый кулак.
То подоспел Демьян Куденевич. Проснулся по звону, примчался – и с размаху ударил подсыла.
Вот так и не стало татаровьина Алурчи. Убил его богатырь на месте. Только монеты по земле рассыпались.
Набат разбудил всех. Из келий один за другим выбегали иноки, метались по двору со свечами. Иные стремглав неслись к подклету, пытались отпереть дверь. Нашли тела Ферапонта и Василия.
Но было уже слишком поздно. Ворота распахнулись, в обитель въехала дюжина конных. В неверном свете по двору замелькали тени, засвистали татаровецкие сабли. Монахи падали один за другим.
Демьян Куденевич рассвирепел. Тоже без брони, без оружия, он схватил здоровенное полено и швырнул в несущегося всадника.
Тот вылетел из седла. Лошадь от испуга встала на дыбы и кинулась прочь.
Еще двоих прикончил Божий Человек голыми руками. А третьего – не добил. Выдернул только из седла, схватил за грудки и рявкнул:
– Убью на месте!!! Кто послал?! Зачем здесь?!
Татаровьин залопотал что-то на своем, на поганом. Демьян Куденевич тряхнул его так, что чуть не выбил зубы, и гаркнул:
– По-русски говори, нехристь татарская!!!
Татаровьин искренне попытался. Любой бы на его месте попытался. Но он в самом деле знал по-русски всего восемь слов, причем семь из них – ругательные.
– Нет, [цензура]! – выкрикнул он. – Нет!
– Ты кого [цензура] назвал, косоглазый?.. – ужасно удивился Демьян Куденевич.
Убив и этого, богатырь бросился к следующему. Но тут из тьмы вылетел аркан. Три татаровьина разом заскакали, заплясали вокруг Демьяна Куденевича, опутали его веревками.
Мало такого для Божьего Человека. Силой он был одарен немереной, нечеловеческой. За это и прозвище получил – за это, да еще и за удачу в бою неслыханную. Тихо и громко говорили в свое время, что боярину Демьяну в бою сам Господь пособляет.
