Через плечо Спада он видит Джун: она все еще в слезах, и Оливия ее успокаивает, а Майкл наблюдает почти равнодушно. Глубоко внутри у Франко что-то странно отзывается.
«Дыши…
Раз… два… три… кто же мы…»
Подумать только — когда-то это была его семья, а вот со всеми этими он когда-то был не разлей вода. Он представляет себе Мел, Грейс и Еву, пытаясь выделить отдельные черты, пока их лица мелькают в мозгу, представляет своих друзей Ральфа и Хуана, даже своих сватов и своего агента Мартина под солнцем Калифорнии. И эту беспросветную дыру еще называют Солнечным Литом! Чума. Жизнь нередко казалась просто бессмысленным приколом. Либо тебе бросают в рожу пирог с кремом, либо ты уссыкаешься над тем, в кого его бросили.
— Базара нет, Спад, — чуть ли не рявкает Франко, подавляя заливистый смех.
Когда начинают разливать бухло, к нему подкатывают старые зэки со всего города и заговорщицки шепчущие рецидивисты — их вереница растет в геометрической прогрессии. Его буквально атакуют всевозможным бредом и призывами к насилию, в основном к мести Антону Миллеру. В черепушку вползают смуры. Франко равномерно вдыхает, пытаясь включить игнор. Это давление на мозги размывает фокус, направляет поток мыслей по старым, гиблым нейронным каналам. Он вспоминает собственные актерские головы и то, как именно он их изуродовал. Вспоминает свои холсты — эти чердачные варианты Дориана Грея, облитые кроваво-красным. Франко не спускает глаз с Фрэнсис Флэнаган и даже рад, когда к нему на выручку приходят Элспет и Грег.
— Тут чувак из местной газеты, криминальные сводки пишет, — докладывает Элспет.
— Как противно — не могут оставить скорбящую семью в покое, — задумчиво говорит Грег, глядя на краснощекого и неопрятного репортера, одиноко стоящего в углу. Потом он поворачивается к кучке молодняка, украдкой поглядывающего на Франко.
Фрэнк Бегби тоже это засекает и приходит к выводу, что по крайней мере некоторые — из банды Антона Миллера. Может, самого-то его здесь и нет, но он все равно видит все их глазами.
— Угу, — соглашается он.
— Гмм. — Грег снова косится на молодую бригаду. — Некоторые молодые ребята у нас тут считают тебя героем, — как по-твоему, это опасно?
Франко безразлично пожимает плечами.
— Так я и есть герой для некоторых молодых ребят у вас тут, — говорит он и, сделав паузу, смотрит на Элспет. — Я был героем для своего сына, хотя меня никогда не было рядом с ним. Теперь ему в двадцать один вырыли могилу. Но меня никогда не будет рядом ни с какими сыновьями.
