— Та он хуй без палочки. Ты пытался накрутить меня против Антона. Но я сделал, как ты хотел, потому что меня это устраивало. А щас меня устраивает вот это, — отвечает Фрэнк Бегби. — Пойми, ты никада мине особо не нравился.
Тайрона закручивает водоворот бешеной злобы, пересиливающей ползучий страх и муторную боль.
— Та я ж подобрал тебя, сука, на улице! Дал тебе работу, когда ты еще тупорылым клоуном был.
— Тут побывала моя хозяйка. Зря ты ее сюда привез.
— Я ж ей помогал! Я ее и пальцем не тронул!
— Без разницы, помогал ты ей или нет. — Бегби держит картину в вытянутой руке, прищуриваясь. От этого жеста на Тайрона снова накатывает дурное предчувствие. — Ты привез ее сюда и впутал. Этого я не могу допустить.
— Я помогал ей найти тебя! Девчонка была в беде! Я ее не обижал, Фрэнк, — умоляет он.
Пауэр успокаивается, когда Бегби опускает картину и кладет под стол.
— Знаешь, что самое хреновое в жизни? Когда тебя обвиняют в том, чего ты не делал. Ты поступил так с малы́м Антоном. И ты поступил так со мной.
— Ччёооа… та я никогда, — всхлипывает Пауэр, и кровь капает с его шеи и лица на стол, собираясь темной липкой лужицей на полированной поверхности красного дерева. Теперь он словно скукожился от страха: Бегби понимает, что Тайрон снова превратился в того толстого пацаненка, которого все чморили, пока он сам не стал всех вокруг чморить.
— Ты сказал, что я отчекрыжил кой-кому руку — мудаку этому, Охотнику. А это был просто кусочек пальца, нах, — сварливо уточняет он. — И ты нас, сука, подставил на том дельце в Ньюкасле. Ты был в курсах, что у нас замес.
Перегретый мозг Пауэра лихорадочно цепляется за возможность вывести Бегби из заблуждения насчет этого старого дела.
— Нихуя… это Донни Лейнг все замутил…
— Но его тут нету, и никто не знает, что с ним, — говорит Бегби, отстегивая руки Пауэра, хватает правую и прижимает к столу ладонью книзу.
— Ты все не так понял, — ревет Пауэр, нащупывая опору, но не успевает этот шкаф сжать руку в кулак, Бегби выдергивает из столешницы нож и загоняет ему в тыльную сторону ладони, пригвождая ее к дереву.
Дэвид Пауэр не чувствует боли в руке: лишь на легкие обрушивается град битого стекла. Он пытается сопротивляться, немного качнув другой рукой, но движения ограничены гвоздями, которыми он прибит к столу.
Бегби берет огромный мясницкий нож и размахивает им над головой Тайрона.
— НЕ… ФРЭНК… ПОЖАЛУЙСТА…
Тот обрушивает тесак на запястье Пауэра и отрубает его: культя подлетает вверх, отдельно от кисти, пригвожденной к столу, и струя алой крови, пульсируя, бьет через всю комнату. Бегби успевает отскочить, чтобы его не забрызгало. Он подходит к Дэвиду Пауэру сзади, и тот чувствует, как Фрэнк приподнимает его правую ногу и снимает с нее обувь и носок.
