— А я уже сказал: я в курсах, что с убийством Шона ты никак не связан, — говорит Франко. Изнутри доносятся негромкое бормотание и вздохи: похоже на исповедь грешника Ларри. — И я благодарен тебе за то, что наказал этого говнюка, так что спасибочки.
— Это что, благодарность? — Антон задыхается. — Но почему? За что? — умоляет он, пытаясь подавить панику в голосе.
— Ну ты там чё-то заикнулся за смерть хозяйки и деток, — Франко отступает на шаг от двери, — а я к ним маленько привязался. Тут ты полную хуйню сморозил. Я страшно расстроился: я-то думал, ты уже врубился, что некоторым людям угрожать контрпродуктивно. Это один момент…
Антон втискивает лицо в дверную щель:
— Я НЕ ЭТО ИМЕЛ В ВИДУ!
— Та харэ, братишка, — с легким разочарованием говорит Франко. — Сохраняй достоинство.
— Слышь, — лицо Антона Миллера искажается в презрительной усмешке, — мои пацаны вычислят тебя — тебя и всю твою семью! Они в курсах, что у нас стрела!
— Не особо впечатлили эти ребятки, братишка: конечно, они на голову выше пауэровских лошков, но, думаю, без тебя они и дорогу перейти сами не смогут. Я рискну. — И он машет у Антона перед носом его мобилой.
— Слы…
— Второй момент. — Франко смотрит на список звонков на мобиле Антона. — Все думают, что Шона порешил ты. Сам понимаешь, как я выгляжу со стороны, — пожимает плечами он, глядя на мокрое, несчастное лицо в щели. — Короче, оставить тебя в живых — это, блядь, не варик. Я усердно трудился над имиджем, братишка. Работенка вредная, но дорогого стоит, — объясняет Франко почти с унылой обреченностью, слыша пронзительные стоны Ларри из хазы.
— Я НИКАДА… НИКАДА… ФРАНКО… — Антон теперь стал похож на шкета: намокшие от бензина волосы облепили голову, а зазнайство на лице сменилось страхом.
— И есть еще один момент — ерундовый, конечно, но раз пошла такая пьянка, то это ж пиздатый спорт, — ухмыляется Фрэнк, чувствуя, как в кармане вибрирует труба Антона. Возможно, скоро подгребут шестеры. — Ни разу не палил никого живьем. Это ты меня на мысль натолкнул, когда сказал, что типа надо зажигать, — поясняет Франко, снова принимаясь за дело и выливая внутрь еще больше бензина.
Антон пятится, а потом снова кидается лицом в отверстие. Дышит он прерывисто.
— У МЕНЯ ЕСТЬ БАБКИ!!! Я ТЕБЯ УПАКУЮ!!! КЛЯНУСЬ БОГОМ!!!
Фрэнк Бегби замахивается кулаком и гасит прямым правым кроссом по визжащей, мокрой от бензина харе в дверном проеме.
Голова Антона резко отлетает назад, но в ту же секунду появляется снова, с раскровененным носом, и снова кричит:
