Джим категорически качает головой.
— Во что там ввязываться? Просто хочу выяснить, что случилось, съездить на похороны, — говорит он и добавляет другим голосом: — Глянуть, кто искренние слезы льет, а кто крокодиловы. — И он идет в небольшой кабинет, садится за компьютер и выходит в Сеть.
— Джим…
— Ты вот говоришь, что никогда его не знала. Я тоже, — бормочет Джим, и его карие глаза затуманиваются. — Мелким он был для меня просто развлекухой. Не играл никакой роли. Потом я сидел в тюрьме. С ним и с его братом я вел себя неправильно, — говорит он почти непринужденно, как будто беседует с кем-то другим. Это смущает Мелани, он замечает и понижает голос. — Когда у меня появились дети, я решил, что никогда не буду вести себя с ними так, как мой старик вел себя со мной. И сдержал слово: я вел себя еще хуже, — откровенно признается он, переходя на сайт «Американских авиалиний», а затем поворачивается к Мелани и говорит с нажимом: — Но с девочками я другой.
— Конечно другой, ты мировой папа, — говорит Мелани, возможно, настойчивее, чем следовало. — Теперь все иначе. Ты был еще слишком молод, ты…
— У меня была зависимость от насилия, — холодно констатирует Джим, вбивает информацию и достает кредитную карточку. — Но теперь вся эта дурь у меня под контролем, потому что ни к чему прикольному она не ведет. Только на нары. Сыт по горло.
— Да. — Мелани смотрит на Джима, сжимая его ладонь.
Она пытается отыскать его — того мужчину, за которого вышла замуж, которого увезла с собой в Штаты. Но видит лишь шотландского уголовника по имени Фрэнсис Бегби, с которым познакомилась много лет назад.
Они приходили в пятницу вечером и резались в карты, пока маманя играла в бинго. Там были дедуля Джок, Карми, Лоузи и пацанчик намного моложе — Джонни Твид по прозвищу Красавчик, единственный, кто давал мне бабла. Отводил меня в сторонку и всучивал фунтовую бумажку или пятьдесят пенсов и малехо мне подмигивал, мол, это чисто между нами. Наглая, дерзкая четверка, они расхаживали, как индюки, в длинных пальто «кромби» и мягких фетровых шляпах. Я тащился от них от всех, и мой брат Джо тоже.
Батя бухал с моим дядькой Джимми. Он всегда нажирался как скотина. Маманя выгоняла его, бывало, на годы. Он, когда возвращался, какое-то время не пил, но это продолжалось недолго. Потом пропадал с концами. Говорили, он типа вкалывает на буровой, но я-то знал, что он в тюряге, ну или путается с какой-то тупой лярвой. Потом он снова раз вернулся и успел заделать мамане мою сестренку Элспет.
