Каждое утро солдаты специальной «хольцкомандо» приводили на лесозавод партию пленных в сто человек. Горбатюк обратил внимание на одного из солдат — видимо, старшего в «хольцкомандо». Был он высокий, голубоглазый. «Где я видел его?» — напрягая память, думал Горбатюк. И вдруг вспомнились слова жены: «Улыбается, тычет себя в грудь: „Станислав, Станислав“».
Изможденные, заросшие, грязные и оборванные пленные, еле передвигаясь, сгружали бревна, складывали их штабелями.
Сердце Горбатюка сжималось при виде голодных, впалых глаз этих людей. Солдаты «хольцкомандо» только для проформы стерегли пленных: куда они такие уйдут? Как-то Горбатюк сунул пленному свой завтрак. Сделал он это тайком, чтобы никто не видел. Но одному пленному! А ведь их сто человек. Как им помочь? Горбатюк обошел рабочих, которым доверял, и попросил принести для пленных продуктов.
…Коля Трухан порылся во всех ящиках и свернул большой пакет с хлебом и яйцами. Анна Павловна, шумливая, полная женщина, накинулась на сына:
— Ишь ты, аппетит разошелся! Клади на место!
— Мама, я не себе. Там голодные пленные.
— Так бы и говорил, — смущенно произнесла Анна Павловна. — Пойди, там, в погребе, я масла припрятала.
Горбатюк, Матвеев, Витя, Коля и другие рабочие лесозавода принесли все, что могли. Еду раздали пленным. Жадно, тайком от солдат набросились те на хлеб, яйца, сметану, картофель — на пищу, от которой отвыкли за время плена.
— Ешь, ешь! — говорил Остап Андреевич заросшему пленному, притаившемуся за штабелем дров. — Как зовут-то?
— Меня? Степаном Сергеевичем… Старшина я… Степан Лагутенко… До войны тут служил, в танковой.
Горбатюк тихо, решительно предложил:
— Слушай, Лагутенко, беги!
Лагутенко перестал жевать, тусклые глаза его вспыхнули, удивленно глянули на Горбатюка и снова потухли.
— Далеко не уйдешь… Мы приметные!
— Спрячешься! У тебя в Шепетовке знакомые есть?
— Невеста была. Блинда. Антонина Васильевна. Не слышали? Да не знаю, здесь ли? Может, ушла…
— Потом узнаем. Пока у нас поживешь. Гриша, — обратился он к Матвееву, — сведешь к нам.
Настойчивость Горбатюка передалась Лагутенко. А вдруг выйдет? В его положении он немногим рисковал.
Лагутенко надел синий костюм, запасенный заранее Горбатюком. Матвеев повел пленного пустырями и огородами, сторонясь немецких патрулей, и благополучно привел его к Горбатюкам. Надежда Даниловна испуганно всплеснула руками и торопливо увела пленного к сараю.
Вечером, когда закончилась работа, солдаты «хольцкомандо» выстроили пленных и пересчитали. Одного недоставало. Старший — голубоглазый немец — вызвал директора.
