Профессор видел, как это произошло, довольно подробно, он находился в этот момент на середине ехавшего вниз эскалатора. Торопливая толпа на мгновение чуть застопорилась, два или три человека, оказавшихся ближе всего, склонились над несчастной, но тут же двинулись дальше, подталкиваемые теми, кто спешил к поездам. Можно сказать, что человеческий поток проигнорировал упавшую и устремился дальше, не изменив русла. Ноги прохожих ловко огибали лежащее тело, только порой кто-нибудь спотыкался о полу ватного пальто. Добравшись до женщины, профессор тут же присел на корточки, пытаясь на глазок определить ее состояние, насколько это способен сделать человек, не являющийся врачом. Оказалось, что это непросто, поскольку лицо женщины частично прикрывал грязный капюшон, постепенно пропитывавшийся кровью, а тело было закутано в бурые от старости и грязи тряпки, облегавшие его, словно огромные, неплотно завязанные бинты; из-под испещренной пятнами коричневой юбки торчали ноги в толстых, телесного цвета колготках и растоптанных сапогах, коричневое пальто без пуговиц было подпоясано кожаным ремнем – чересчур для лета. Профессор отодвинул капюшон. Из-под него показалось сильно окровавленное лицо, искаженное гримасой боли. Женщина тяжело дышала, ее губы шевелились – на них образовывались пузырьки слюны, смешанной с кровью.
– На помощь! – в ужасе крикнул профессор и сорвал с себя пиджак, чтобы подложить раненой под голову. Он пытался вспомнить, как звучит в этой стране слово «помощь», но все улетучилось из его памяти, даже заученное в самолете «добрый день, как поживаете». – Hilfe, help![13] – кричал он, охваченный паникой. Под головой женщины образовалась лужа крови, но человеческий поток ловко огибал ее, меняя траекторию движения. Кровавое пятно все увеличивалось, делалось все более зловещим, а искалеченное при падении тело внезапно напомнило ему полотно Мельхиора де Хондекутера, натюрморт с натуралистически изображенным охотничьим трофеем – мертвым зайцем.
Профессор, прибывший в этот холодный, ветреный и просторный город позавчера, сейчас возвращался после одинокой прогулки в отель, где должен был состояться банкет в честь закрытия конференции, на которой он выступил с докладом. Конференция была посвящена связям точных наук с искусством и литературой, а выступление профессора касалось влияния потребления животного белка на восприятие цвета. Он доказывал, что расцвет голландской живописи точно совпадает с расцветом скотоводства и резким скачком потребления высокобелковой пищи в виде молочных продуктов. Аминокислоты, содержащиеся в сыре, воздействуют на развитие определенных мозговых структур, связанных с видением цветов. Доклад был принят очень доброжелательно, можно даже сказать – с энтузиазмом. После сытного обеда, за которым завязалась дискуссия об иллюзионистской живописи, профессор выпил кофе и решил не идти вместе со всей группой в большой и знаменитый музей, где уже когда-то побывал: вместо этого он лучше самостоятельно отправится в центр города – подышит свежим воздухом и поглядит на жизнь мегаполиса.
