Итак, для тех городов, которые прошли стадию диктаторского правления, можно установить (пусть прибегая к излишнему упрощению) последовательную смену политических систем: аристократия — диктатура — олигархия. Если фаза диктатуры отсутствовала, то аристократия напрямую сменялась олигархией. Как первая, так и последняя форма правления избрала своей целью идеал эвномии («благозакония») — за-конопочитания и поддержания гармоничной целостности, где каждый знает свое место. Олигархические правительства возглавляли гражданские органы с ограниченным числом представителей, часто приравнивавшиеся к гоплитам и отождествлявшиеся с ними. Порой, подобно своим знатным предшественникам, они устраивали собрания, но им не принадлежал решающий голос, так как главенство оставалось за «немногими». А в некоторых городах такие собрания и вовсе были отменены.
Но такое пренебрежение народным представительством наблюдалось далеко не повсеместно; к тому же положение менялось в лучшую сторону. Например, в некоторых государствах народные элементы — в частности, наименее знатные гоплиты объединялись с олигархами для свержения диктатур. Со временем во многих городах эти гоплиты и отобрали власть у олигархов, учредив взамен ту или иную форму демократии. Ее важнейшим элементом было народное собрание, куда входила гораздо булыная, нежели прежде, доля мужского населения. И этим людям предстояло в течение жизни добиваться для себя должной меры политической власти. В таких демократически настроенных государствах, в противовес эвномии (ευνομία), идеалом провозглашалась исоно-мия (Ισονομία) — «равнозаконие», то есть равенство людей перед законом.
Спарта являлась демократией в том смысле, что ее жители-мужчины (за исключением илотов, рабов и периэков) были равноправны (δμοιοι). Надпись на Хиосе, датированная серединой VI века до н. э., где был особо упомянут δάμος (δήμος, народ), заставляет предположить, что на острове происходило в ту пору нечто похожее. Но настоящий шаг вперед был сделан чуть позже в Афинах. Там незадолго до 500 г. до н. э. Клисфен, опиравшийся на реформы Солона, в начале века уже отменившего унизительное долговое рабство, — по-видимому, провел новые реформы (насколько можно судить по позднейшим спорным сведениям), которые составили костяк будущей знаменитой афинской демократии.
Города-государства Сицилии, как мы уже отмечали, составляли исключение, так как в силу неизбывных внутренних смут здесь продолжали властвовать диктаторы. Однако и большинство других греческих городов, хотя там и не возобновлялись диктатуры, также долгое время оставались весьма подвержены внутренним политическим распрям: между олигархами и демократами, между привилегированными и обделенными, между богачами и бедняками. У греков для таких смут существовало слово στάσις («раздор»), обозначавшее любое несогласие — от законных расхождений во мнениях касательно общественных дел до жестоких кровопролитных усобиц. Особенно часты были раздоры в колониях, где, например, случались распри между родами коренных жителей и позднейших поселенцев
